|
– Смилуйтесь! Меня преследуют. – Преследуют?! Она сделала шаг к нему, и задумчивое выражение ее глаз сменилось на озабоченное. – Меня повесят, если поймают, – продолжил он, чтобы усилить благоприятный эффект, произведенный на нее его первыми словами. – Кто вас преследует? – Стража… Он хотел было продолжить, попытался представить себя невинной жертвой и тем пробудить в ней милосердие и сострадание, но она сделала предостерегающий жест рукой, будто заранее пресекая все его попытки разжалобить ее, и быстро оглянулась через плечо на открытое пространство. – Идемте, – сказала она и шагнула вперед. – Я спрячу вас. Если вас обнаружат здесь, все пропало, – обеспокоенно добавила она, и эта новая нотка, появившаяся в ее интонациях, вселила безумные надежды в сердце Беллариона. – Пригнитесь и следуйте за мной. Склонившись чуть не до самой земли, так, чтобы его не было видно с нижней лужайки гуляющим там придворным, Белларион послушно последовал за ней. Она шла с чувством собственного достоинства, не торопясь, чтобы не привлекать к себе излишнего внимания, и Белларион сразу оценил ее смелость, выдержку и расчетливость. Они благополучно добрались до арочного мостика, перекинутого к островку с павильоном, и там она остановилась. – Подождите, – сказала она, – здесь надо действовать осторожно. Она пристально посмотрела в сторону нижней террасы, и Белларион хотя и не увидел появившихся там вооруженных людей, но по изменившемуся выражению ее лица понял, что дело неладно. – Слишком поздно! Если вы взойдете на мостик, вас заметят. О, я придумала! – она и тут обнаружила присутствне здравого смысла. – Вы поползете вперед на четвереньках, а я пойду за вами и постараюсь скрыть вас собой от их взоров. – Едва ли у нас получится это, – ответил Белларион, распластавшись у самых ее ног. – Если бы габариты вашей фигуры были под стать вашему неизмеримому милосердию, я ни секунды не колебался бы. Но мне кажется, есть более надежный способ. Она, нахмурившись, взглянула на него сверху вниз. – Какой же? – пропустив мимо ушей его реплику, спросила она. Он указал взглядом за украшенный купоном павильон, туда, где на крошечной полоске земли, выдававшейся в озеро, росли три высоких кипариса и небольшой ольховый куст, ветки которого склонялись к самой воде. – Вот этот, – ответил Белларион и, извиваясь, словно угорь, пополз к кромке берега. – Куда вы? – приглушенно воскликнула она. – Там очень глубоко, в самом мелком месте метра три. – Тем лучше, – отозвался Белларион. – Меньше шансов, что меня будут здесь искать. Он несколько раз глубоко вздохнул и выдохнул, готовясь нырнуть. – О, подождите! – вновь вскричала она. – Хотя бы скажите мне… Но она опоздала. Бесшумно, как выдра, он ушел под воду, и теперь о нем напоминала лишь побежавшая по озеру рябь. Затаив дыхание, она ждала, когда его голова появится где то на поверхности, но тщетно. Секунды шли, и голоса за ее спиной становились отчетливее – это приближались стражники и увязавшиеся за ними придворные, желающие развлечься обещанной им охотой на человека. Неожиданно из под ольхового куста с громким кряканьем сорвалась водяная курочка, полетела низко над озером, волоча лапы по самой поверхности, и вновь плюхнулась в воду возле противоположного берега. Облегченно вздохнув, девушка поправила накинутую на плечи мантию с горностаевой опушкой и, словно побуждаемая любопытством, направилась навстречу поднимавшимся снизу стражникам. |
