|
И, несмотря на осознание греховности и испорченности мира, Белларион определенно испытывал чувство сожаления, поворачиваясь к нему спиной, тем более что служба, которую он добровольно возложил на себя, так и осталась, по его мнению, не до конца исполненной. КНИГА ВТОРАЯ Глава I. ЧУДО С СОБАКАМИ Вечер следующего после побега из тюрьмы Касале дня застал Беллариона в небольшом городке Виджевано, где он решил остановиться на ночь, и, долго проворочавшись на жесткой постели скромной гостиницы, он принял решение сначала посетить Милан и лишь затем отправиться в Павию изучать богословие у знаменитого Хрисолариса. Слава этого великого города, североитальянского Рима, всегда волновала его воображение, а деяния Джангалеаццо Висконти note 48, благодаря которому Миланское герцогство достигло неслыханного прежде процветания, едва ли кого могли оставить равнодушным. Во времена его правления там совершенствовались ремесла; ткачи посылали свои изделия из шелка и шерсти в Венецию, Францию, Нидерланды и Англию; продукцию миланских оружейников покупала вся Европа, а торговля лошадьми и упитанными ломбардскими коровами приносила миланцам колоссальные доходы. Богатства всего цивилизованного мира накапливались в Милане, и неудивительно, что банковское дело достигло высокой степени развития, и вряд ли нашелся бы в Европе крупный город, в котором не было бы Ломбардской улицы, а золотые дукаты с изображением первого герцога Миланского служили своего рода денежным эталоном, применявшимся в купеческих расчетах и торговых сделках. Установленные Джангалеаццо законы хотя и носили отпечаток жестокости, неизбежной Для той эпохи, когда человеческая жизнь ценилась дешево, являлись, однако, достаточно мудрыми, и герцог следил за тем, чтобы они применялись справедливо; с проницательностью, совершенно не свойственной своему веку, он устанавливал такие налоги, которые позволяли ему сосредоточивать в своих руках огромные средства и в то же время не разоряли его подданных. Свое богатство он тратил с поразительной расточительностью, привлекая к себе лучших архитекторов, художников и музыкантов, и создал вокруг себя настолько утонченную атмосферу, что грубые французы и еще более невежественные англичане, окунувшись в нее, не могли чувствовать себя иначе чем варварами. Другой крупной статьей расходов была армия, в рядах которой служили самые способные солдаты Европы. С ее помощью, равно как и посредством успешных интриг, он низложил пару десятков крупных и мелких правителей, так что кольца змея – миланского герба – раскинулись от Альп до Абруцских Апеннин note 49, охватывая почти всю Северную Италию и своей протяженностью подтверждая претензии Джангалеаццо на королевский титул. Но судьба распорядилась иначе, и когда соответствующие регалии были уже приготовлены, свирепствовавшая в Италии чума внезапно оборвала жизнь прославленного герцога. У него осталось двое наследников – тринадцатилетний Джанмария и двенадцатилетний Филиппе Мария, которые до своего совершеннолетия должны были находиться под опекой назначенного лично герцогом совета, состоявшего из его кондотьеров note 50 и герцогини Катарины. Однако начало правления совета характеризовалось смутой и раздорами. Многочисленные враги Милана увидели в смерти Джангалеаццо шанс поправить свои дела, а знаменитые полководцы герцога – возможность урвать кусочек его обширных территорий для себя лично. Всего лишь пяти лет оказалось достаточно, чтобы труды Джангалеаццо, по крупицам собравшего Миланское герцогство, пошли прахом, и к этому сроку из всех членов опекунского совета лишь двое – Фачино Кане и Габриэлло, незаконнорожденный сын герцога, сохранили верность завещанию Джангалеаццо. |
