Киндаити Коскэ внимательно осмотрел кровать. Красиво расшитое одеяло застелено аккуратно, без единой морщинки. Но из этого, пожалуй, еще не следует, что вчера вечером кроватью не пользовались. Вполне можно предположить, что если убийство произошло здесь, то постель могли привести в порядок уже после того, как тело вытащили.

– Эма‑сан, с этих журналов уже сняли отпечатки?

– Да, уже сделано.

– Значит, трогать можно?

– Конечно.

Журналов всего пять, все на английском. «Фанси Бол».

Уже потом он узнал, что это не журнал дамских мод, а глянцевое издание, предназначенное как женщинам, так и мужчинам.

Киндаити Коскэ взял последний номер и принялся быстро перелистывать в поисках оглавления. Внезапно брови его резко поднялись.

«Ladies and Gentlemen…»

– Сэнсэй, что‑нибудь есть?

– Да так… Потом объясню.

Подпись: Издатель.

Это заключительная колонка журнала, верстается на всю страницу. Начинается обращением к читателям, и только эта строка набрана курсивом. А впрочем, нет – эти слова не только в начале, с них начинается каждый абзац. В номере, который у него в руках, они повторяются трижды. Более того, совершенно ясно, что этот же самый шрифт и в письме, которое лежит у него в кармане.

– Господин Тодороку, господин Ямакава! Посмотрите, вот здесь колонка со словами Ladies and Gentlemen , я думаю, она и в других номерах тоже есть. Не взглянете ли?

– Сэнсэй, это что, как‑то связано с убийством?

– О причине потом. Это очень важно.

Они разобрали журналы, проверили. Как и следовало ожидать, в каждом из них страница такого же формата и на каждой слова Ladies and Gentlemen повторялись три раза. Однако ни в одном журнале они не были вырезаны.

– Эма‑сан, поищите в доме, нет ли еще таких журналов. Если найдутся, проверьте, не вырезаны ли где‑нибудь эти слова…

– Сэнсэй, это имеет отношение к убийству?

– Господин старший инспектор, господин Ямакава, давайте‑ка выйдем на балкон.

Балкон здесь служил местом сушки одежды. Под ним муравьиной кучей собралась толпа.

– Вы помните, господин старший инспектор, бар «Три Экс» на Гинзе? Вы частенько брали меня с собой туда года два‑три назад.

– Да, но при чем тут это?

– Помните, там была девушка Харуми? Ее настоящее имя Огата Дзюнко, она еще как‑то поздней ночью нас с вами там покормила.

– А, да‑да, ладненькая такая девочка, стройная.

– Так вот та девочка вышла замуж, сменила фамилию на Судо и теперь живет в этом самом квартале. И затащила меня сюда именно она, и именно она, Дзюнко Судо, сообщила, что жертва убийства, скорее всего, владелица этого ателье.

Пристально глядя на Киндаити, Тодороку поинтересовался:

– Раз она вас сюда притащила, значит, она ваша клиентка?

– Да нет, мы совершенно случайно встретились с ней в Сибуя. Но она сказала, что здесь сейчас происходят загадочные вещи, и мне это, наверное, будет интересно. Чуть ни силой меня сюда затащила.

– Загадочные вещи? Здесь, в этом квартале?

– Да. Прежде, чем рассказать о них, Дзюнко взяла с меня обещание держать все в секрете, и я хочу об этом же попросить вас.

– Разумеется. И что это за секрет?

– Вот, смотрите! – Киндаити Коскэ вынул письмо.

Тодороку взял его в руки:

– Этот Судо Тацуо – муж Дзюнко‑Харуми?

– Да. Прочитайте‑ка.

Тодороку вынул письмо из конверта, развернул лист.

– Ого!

Дружный возглас крайнего изумления вырвался одновременно и у Тодороку, и у Ямакавы.

Тодороку пару раз прочел письмо с начала до конца и молча передал его Ямакаве.