– Да я вовсе и не задумалась.

– Надо же, а вид у тебя озабоченный.

– Да брось! Неужели я так выгляжу?

Киёми удивленно вытаращила на нее свои круглые глазки, но в ее облике чувствовалась какая‑то неестественность.

Напряженное личико с правильными чертами, стройная фигурка уже не ребенка, но еще и не взрослой женщины. Типичная современная девушка: свитер с широкими поперечными полосами красного и желтого цвета, длиннющие ноги в слаксах.

– Ты в «Одуванчик»?

– Да, хочу зайти, да вот только…

– Что – «только»?

– Мадам утром не было.

– Может, вышла куда‑то?

– Ну уж это мне неизвестно. Впрочем, сейчас она, может, и вернулась. А вот ты мне лучше скажи, – Киёми показала глазами на взлохмаченного Киндаити, – это кто с тобой?

– Об этом потом поболтаем. Слушай, а после того случая больше ничего не было?

– После того случая?

– Ну да, после того письма. Ladies and Gentlemen …

– Ах, ты об этом…

Глаза у Киёми моментально посуровели, она глянула на Дзюнко с явной неприязнью:

– Да я о нем давным‑давно забыла! Знаешь, не цепляйся за ерунду! Пока!

Жилой массив Хинодэ пока не был полностью благоустроен. Центральную улицу уже заасфальтировали, но в самом конце ее еще работал бульдозер. Между домами, где планировались зеленые зоны, вся земля была разворочена.

– Сэнсэй, слышали?

– Слышал. Насколько я понимаю, ваш разговор как‑то связан с тем делом, из‑за которого ты меня к себе притащила?

– Ну да. Тут ведь поселилась очень разная публика, я и сама не так давно здесь живу. А когда люди, которые друг друга прежде и знать не знали, оказываются соседями, то случается всякое.

– Кстати, эта девушка, Киёми – ей сколько?

– Как раз в этом году старшую школу закончила.

– С родителями живет?

– А вот и нет. С дядей! Только он ей не кровный родственник, а муж ее тетки. Тетушка умерла, так что этот дядя ей получается абсолютно чужой. Потому‑то…

– Потому‑то?..

– Есть о чем гадости написать, понимаете?

Киндаити Коскэ искоса взглянул на Дзюнко.

Выпуклый лоб, вполне разумное личико. Фигурка очень ладная: юбка в обтяжку, кремовый свитерок, на плечи наброшен светло‑бежевый жакет.

– Ты с Киёми сейчас про письмо заговорила, «Ladies and Gentlemen» – это что?

– Сэнсэй, у нас в квартале такие анонимные письма появляются. А вот и мой дом!

В тот день Киндаити Коскэ получил рекламное сообщение о выставке букинистической литературы в одном из универмагов в районе Сибуя и отправился туда, хотя ничего конкретного искать не собирался.

Он обошел зал, но ни одна из книг не привлекла его внимания, поэтому, побродив с час, он покинул выставку. Было как раз время обеда, и Киндаити заглянул в кафе, но, к сожалению, там царило настоящее столпотворение. Решив перекусить где‑нибудь в другом месте, Киндаити вышел из универмага. Вот тут‑то он и столкнулся с девушкой.

– Ах, сэнсэй! Господин Киндаити, не так ли?

Голос показался ему знакомым, но, прежде чем узнать его обладательницу, он несколько мгновений молча смотрел на стоявшую перед ним особу.

– Сэнсэй, неужели я так изменилась?

– Эээ… Простите, не припоминаю, вы?..

– Ха‑ха‑ха, надо же, совсем забыли! Ну же, сэнсэй, года три назад вы с господином Тодороку, старшим инспектором полиции, бывали в баре «Три Экс» на улице Ниси‑Гинза! Я Огата Дзюнко из того бара, там меня называли Харуми.

– А, Харуми! – неожиданно громко воскликнул Киндаити Коскэ и, поспешно оглядевшись по сторонам, извинился:

– Прости, неудобно получилось.