– Когда была маленькой, она могла поделиться своими секретами, что‑то рассказать, но выросла и стала чересчур скрытной. – Джулия вздохнула. – Пожалуй, это у нее от меня. Я никому не даю даже взглянуть на свою работу, считаю это совершенно невозможным, пока она не напечатана. Твоя сестра, наверное, тоже так думает.

Пока Эбби соображала, о чем бы еще спросить, Джулия поинтересовалась:

– Ты спрашивала у Мэг?

– Мэг? – переспросила Эбби.

– Она работала с Лизой. Когда Лиза звонила в подавленном либо, наоборот, приподнятом настроении, то всегда упоминала Мэг, или превознося ее до небес, или кляня почем зря. Должна сказать, странное это существо – Мэг, с ней, наверное, непросто работать. Сегодня она несносна, а на следующий день – просто прелесть.

У Эбби складывалось впечатление, что Мэг – Лизина сестра‑близнец, и она почти торжествовала при мысли, что сестре приходится терпеть выходки, так похожие на ее собственные. Чем не лекарство для строптивой сестры? Молодчина, Мэг! Так держать!

– Мам, а ты не знаешь ее фамилию?

– Лиза никогда не называла Мэг по фамилии.

Они еще немного поговорили о Лизиной чрезмерной скрытности, и Эбби сменила тему:

– Ты никогда не слышала от нее о преподавателе по фамилии Кроу?

– Конечно, слышала. Помнится, сначала где‑то с год они были лучшими друзьями и тесно сотрудничали, потом между ними произошла какая‑то размолвка. Лиза так и не рассказала, что за кошка между ними пробежала; может быть, Лиза услышала критику в свой адрес. Ты же знаешь, как болезненно твоя сестра воспринимает критические замечания.

– А она что‑нибудь говорила о суде?

– О суде? – встревожилась Джулия.

– Не волнуйся, ничего страшного, – поспешила успокоить ее Эбби. – Если ты об этом ничего не знаешь, значит, это не то, что я подумала. Я просто кое‑что для себя проясняю.

Итак, Лиза не сказала матери ни о своих обвинениях в адрес Кроу, ни о последовавшем судебном предписании. Сестра не любила распространяться не только о своей работе, но и о других делах.

– Как Ральф?

– Он почти поселился здесь, но я особенно не возражаю. Рыбный пирог у него получается отменный.

Эбби растерянно заморгала. Джулия позволяет Ральфу для себя готовить? А говорят, чудеса бывают только в книжках.

– Он рядом?

– Нет, ушел за газетами. Ты же знаешь, он дня прожить не может, чтобы не узнать последние новости.

Эбби повесила трубку, чувствуя безмерную благодарность Ральфу, и снова погрузилась в изучение толстого справочника. На этот раз, просмотрев телефонные номера Фэрбенкса, она набрала номер университета и попросила к телефону Мэг.

– Какая Мэг? Какой факультет?

– Извините, я не помню ее фамилии. Может быть, институт Джона Росса?

Последовала пауза – женщина уточняла информацию, а Эбби вспоминала институт, в котором работала сестра. Жуткая парковка, но помещения светлые, в лабораториях полным ходом идет работа. Впрочем, сотрудники всегда готовы остановиться и поболтать с тобой минуту‑другую. Институт назван в честь Джона Росса, который в 1830‑е годы обнаружил Северный магнитный полюс. После Николы Теслы с его многочисленными изобретениями в электротехнике и радиоэлектронике и Фрэнка Уиттла, который сконструировал газотурбинный двигатель, он был любимым героем Лизы.

– К сожалению, – ожила трубка, – не могу отыскать никого с таким именем… Погодите‑погодите… У нас есть Мэган Уилсон в Геофизическом институте. Соединить вас?

– Да, пожалуйста, – сказала Эбби, хотя Лиза не занималась геофизикой.