-  Выходит, Андрей… я уничтожил твой дар?

    -  Абсолютно верно, - просиял он.

    -  И тебя это веселит? - Мне показалось, что, пообщавшись с Отто, он и сам подцепил бациллу безумия, и теперь со мной в допросной уже двое сумасшедших.

    -  Скажем так, меня это не расстраивает. Удивлен? А-а, мне все равно. Как я уже говорил, сюда летят спецы из Москвы. Я вызвал их, потому что по-другому поступить не мог. Дело Волшебного цирка Белоснежки раскрыто, но теперь нам предстоит переловить остальных зачинщиков Армагеддона: зарайских сектантов, анапских яйцеголовых и пермских боевиков. Пахом отсюда не выйдет. А ты - решай сам. Если останешься и поможешь, я за тебя похлопочу. И за остальных артистов тоже. - Кузнецов кивнул Владу. - Если решишь уйти, погони не будет, обещаю.

    Я хохотнул:

    -  Это что, тест какой-то на лояльность? Там, - я махнул на потолок, - полно камер, и моего ответа ждет у монитора какой-нибудь гэбэшный генерал, да?

    -  Никто нас не видит, - устало сказал Кузнецов. - Серебренников по моей просьбе объявил по сети код сто десять, весь персонал заперт в бункере. А записи я подчищу.

    -  Что за код сто десять?

    -  Сейсмическая тревога, - ответил за него Влад. - Полигон пуст. Мы можем идти.

    Только сейчас нахлынуло осознание конца . Такого не было ни в ночь, когда сгорел кемпер, ни позже, когда умер Дэн. Всякий раз часть жизни выгорала дотла, но обязательно оставался какой-нибудь крошечный росточек будущего; сейчас его не было. Хотелось приткнуться тут же у мягкой белой стены на корточках, обнять руками колени и заснуть - и будь что будет. Не осталось ни страха, ни гнева, ни желаний, ни даже обиды на Отто… Все. Приехали. Конечная.

    Я поддался усталости и сел, вытянув ноги.

    Рядом, кряхтя, опустился на пол Кузнецов в своем нелепом комбинезоне.

    Влад постоял, постоял - и присоединился к нам.

    -  От меня жена ушла, - вдруг нарушил тишину Кузнецов.

    -  Из-за нас? - спросил я.

    -  Нет, так… из-за меня, наверное.

    -  Сочувствую. - Я не нашел сказать ничего лучше. И вдруг понял, что говорю искренне. И мне в самом деле не все равно. - Любишь ее?

    -  Да, - дернул плечом он. - Всегда любил.

    -  Может, наладится еще, - предположил я, чтобы хоть как-то его ободрить. Жалкая попытка. Я тут же пожалел о своих словах.

    -  А что, - вдруг поднял голову Кузнецов, - может, в будущее глянешь и посмотришь, как там все образуется? У вас, у меня? А?

    -  Вряд ли, - вздохнул я. - Со мной это тоже… бесконтрольно случается. Как накатит…

    -  Как думаешь, а почему зарайский провидец - этот брат Олег - послал Николая к вам, а не к Отто? Ведь мог бы предупредить, что мы нагрянем?

    -  Не знаю.

    -  В письме этого не было?

    -  Нет. Была карта.

    -  А-а. Думается мне, ребята решили избавиться от своего опекуна. Да и от вас заодно. Неспроста же они направили тебя прямехонько ко мне. У них, наверное, свои планы. Слушай, а как далеко в будущее ты заглядывал?

    -  Не знаю.