|
Но висела она, прилепившись к каменному боку огромной башни, а та, в свою очередь, лепилась к другой, вторая — к третьей, и так каменная титаническая лестница поднималась все выше и выше, будто надеялась дотянуться до серебряного серпика убывающей луны. Это монструозное строение покоилось на островерхой каменной скале. Неведомо, как держалась махина и не падала. Ни скалы, ни тем более замка никогда прежде в Темногорске не бывало. Но, глянув вниз сквозь распахнутое оконце, Роман увидел внизу желтые огонечки Ведьминской улицы, стекающие к Уткиному полю, и в синих осенних сумерках само поле, черные кроны деревьев и светлую змейку реки, бегущую привычным руслом.
Новоявленный замок трясло. Будто он был живой и нечаянно схватил в темногорских болотах злокачественную лихорадку — это Слаевич пытался разрушить Медоносово колдовство, но силы не хватало, мутен выдался звездный час у земляного колдуна. Роман открыл дверь с веранды и упал в узкий коридор, освещенный синими шарами. Коридор шел вертикально, потом повернул под прямым углом. Свет фонарей струился, но не рассеивал тьму, а только обволакивал. Тягучие световые нити сплетались в кокон, стремясь не столько прояснить и помочь распознать, сколько опутать и заморочить. Роман коснулся ближайшего светящегося шара, тот зашипел и растаял, а на его месте, на черном металлическом штырьке, торчащем из стены, остался сидеть голый зверек не больше крысы со светящейся синим кожей. Свет этот тут же угас. Роман двинулся дальше, гася по дороге светильники и оставляя позади себя коридор, погруженный во тьму. Возле самой двери навстречу ему неожиданно выскочил Максимка Костерок. Роман схватил огненного колдуна за руку и стиснул запястье. Если и была меж ними борьба, то длилась она не более секунды. Максимка Костерок мгновенно поник, и его дар — проходить сквозь стены — перешел к Роману. Держа пленника за руку (только так теперь мог действовать приобретенный на время дар), Роман пошел вперед, не ища дверей, а проламываясь сквозь и всякий раз оказываясь все в новых и новых коридорах и залах, однообразных и пустынных, освещенных все теми же синими светильниками. Дважды плененный колдун пытался вырваться и пересилить господина Вернона, но всякий раз хватало его лишь на краткий всплеск. В третий раз Роман прицыкнул на него: — Не дергайся. Или забыл — вода камень точит. И Максимка поник, не сопротивлялся более. Войдя в новую залу, Роман столкнулся с Тиной. — Сможешь Максимку удержать? — Роман вручил ассистентке ворот Максимкиного смокинга, как переходящий приз. — Так ты его совсем замордовал, бедного. — Держи. Минут пять хотя бы. Но лучше десять. Где Стен? — Сказал, что предвидел Сазонова в главном холле замка. Можно было идти дальше. Роман почувствовал, что его тянет в сон. Кто-то старательно колдовал, пытаясь усыпить собратьев по цеху. Веки у водного колдуна налились свинцом, и он принялся так зевать, что едва не вывихнул челюсть. Первым делом ему захотелось отыскать повелителя снов и отобрать хоть на время дар, но потом Роман передумал. Метаться по коридорам было делом опасным и ненужным. К тому же первым делом уснул Максимка. И то польза. Роман двинулся дальше налегке, довольствуясь лишь собственным даром. Тина поплелась следом, шатаясь, как пьяная, но вскоре отстала. Пару коридоров Роман миновал без всяких приключений и тут почувствовал, как стены начинают наливаться жаром: главный зал был уже близко, и Медонос задействовал огненную стихию. От прикосновения руки стены шипели, а от ботинок поднимался пар. Воздух сделался удушлив и горяч. Ожерелье на шее пульсировало, призывая хозяина отступить. — А вода на что! — крикнул Роман. — Приходи, Вода-царица! Смерч поднялся над гладью реки Темной и, закрутившись спиралью, змеей влетел в распахнутое верандное окно, устремился по коридорам сквозь дыры, пробитые колдуном. |
