После второй бутылки дед согласился с моим планом действий по наведению порядка в общественно-экономической жизни, и вместо очередного неопознанного трупа в море на теперь уже моем участке появился отличный садовник. Ветеран получает солидную прибавку к пенсии. Его внучка поступила в институт, а домик стал соответствовать нынешнему дню. Дед с радостью на лице подстригает деревья с кустами и, как мне кажется, уже не мечтает, чтобы мой особняк сверху донизу был заселен рабочим классом из вчерашнего колхозного крестьянства.

Таким образом, я не только восстановил памятник архитектуры, приблизил ветеринаров ближе к нуждам народа, но и обеспечил жильем молодых специалистов из команды Вохи, поселившихся вместе с заместителем коммерческого директора в здании имени Леонарда Вышегородского и двух комнатах моего дома-крепости.

Ограду вокруг небольшого парка-сада ковали не турецкие работяги, прекрасно зарекомендовавшие себя на многочисленных новостройках Южноморска. Хотя один из мастеров-ювелиров по металлу точно турок-месхетинец, однако коллектив беженцев, поселившихся в Южноморске, воистину интернационален. Я стремлюсь поддерживать традиции, ведь прежде наш город привечал любого, независимо от его вероисповедания, национальности или цвета кожи, лишь бы он своим трудом увеличивал богатство общего дома под названием Южноморск.

Вот потому я пригласил этих мастеров с золотыми руками, заранее купил для их семей квартиры, помог получить гражданство и даже прописку, пожизненно обеспечил высокооплачиваемой работой. И они трудятся, да еще как, в то самое время, когда где-то далеко их соплеменники, воспитанные на чувстве единой семьи советского народа, только успевают молотить друг друга.

Раз дерутся, значит это кому-то выгодно. Кто-то же зарабатывал деньги или политический капитал, который в конечном итоге – те же самые бабки, когда мгновенно сбросившие оковы цивилизации дети разных народов, веками живущие бок о бок на одной земле, стали ожесточенно убивать друг друга. Но тогда старшина моего кузнечно-ювелирного цеха азербайджанец Рафик спас своего коллегу армянина Вардана, и теперь они снова вместе, здесь, на гостеприимной земле Южноморска. Мира вам, люди, и процветания, здоровья, денег и счастья детям – вот такая супернациональная идея пришла в голову, когда на моих глазах Вардан и Рафик выковали пробную металлическую лилию для украшения ограды, которая и без этих цветов – самое настоящее искусство, достойное продолжение традиций Востока и кастлинских мастеров.

С Рафиком, правда, пришлось повозиться, он меня все хозяином именовал, на “вы” обращался. Кто знает, может, традиция у них такая, но когда мастера-ювелиры завершили главные работы по отделке одного из подвальных помещений, о котором, кроме них, никто не знает, я не в виде благодарности, а исключительно для поддержания традиций фирмы чуть ли не в приказном порядке потребовал, чтобы все мастера обращались ко мне, как другие, исключительно на “ты”.

При этом попросил слегка смутившегося мудрого мастера Рафика об одной услуге. Он ответил: “Конечно” – и чуть было снова не добавил это противное слово “хозяин”. Я сказал ему вполне серьезно: если в моем отношении к людям засквозит хоть легкое пренебрежение или попрет из меня наружу совковое самодовольство большого начальника, смотрящего на других сверху вниз, пусть старый мастер изо всех сил огреет меня по хребту одним из тех прутов, что оказались лишними при подгонке ограды особняка. Моего дома. Моей крепости, система защиты которой была продумана до мельчайших деталей.

В лоб этот старинный особняк можно взять только танковой атакой после хорошего артобстрела, потому что постоянно торчащие здесь квартиранты всегда готовы оказать услуги хозяину исключительно здания. Открыть ворота с помощью дистанционного управления, нарубить дров для камина или приветствовать незваных гостей плотным автоматным огнем.