Изменить размер шрифта - +
  Он  поздоровался  и подошел.  Она
подняла голову, отпустила корову и промолвила:
     - Вчера я выглядела довольно глупо... Вы должны были подумать обо
мне бог знает что...  Когда деревенщина  лезет  в  городские  барышни,
всегда так получается...  - и она рассмеялась, показывая свои красивые
белые зубы.
     Жоан Магальяэнс прислонился к решетчатой калитке:
     - Вы очаровательны...  Будь это в Рио, вы были бы королевой бала.
Клянусь вам!
     Она взглянула на него и спросила:
     - Разве я вам не больше нравлюсь такой, как всегда?
     - Откровенно говоря,  больше,  -  капитан  сказал  правду.  -  Вы
нравитесь мне именно такой. Так вы просто красавица...
     Она выпрямилась, взяв ведра с молоком:
     - Вы откровенный человек... Мне нравится, когда говорят правду...
- и дона Ана посмотрела ему в глаза - так  она  хотела  выразить  свою
любовь.
     Появилась Раймунда,   чуть   заметно   улыбавшаяся,    с    видом
заговорщицы;  она  взяла  ведра,  которые держала дона Ана,  и они обе
ушли.  Жоан Магальяэнс,  обращаясь  к  коровам,  бродившим  по  двору,
тихонько сказал:
     - Похоже,  что я женюсь, - и он окинул хозяйским взглядом фазенду
- каза-гранде,  двор,  плантации какао.  Но вспомнив о Жуке и Синьо, о
жагунсо, которые собирались на фазенде, он вздрогнул.
     На фазенде  наблюдалось  заметное  оживление.  Как и каждое утро,
работники отправлялись на плантации собирать плоды,  другие мяли какао
в  корытах или приплясывали на баркасах,  перемешивая сухие бобы.  При
этом они распевали свои грустные песни:
                    Тяжела для негра жизнь,
                    Жизнь его - одно страданье...
     Ветер разносил  эти  жалобы,  эти  стенания,  которыми были полны
песни, распеваемые на плантациях под палящими лучами солнца.
                    Умереть бы темной ночью
                    Там, близ дальней западни...
                    Я закрыл бы свои очи
                    В думах сладких о тебе...
     Работники тянули  свои  печальные  песни  рабства  и  несбыточной
любви.
     А в это время на фазенде собирались другие люди. По своему облику
и грубым голосам, по тому, как они говорили и были одеты, они походили
на  работников.  Каждый день на фазенду прибывали все новые люди,  они
заняли почти все  хижины  работников,  некоторым  из  них  приходилось
ночевать  на  складах  какао,  а  другие  даже  размещались на веранде
каза-гранде.
Быстрый переход