«Но ведь можно обратиться к Рэндалу, — думала она. — Попросить помощи у Гильдии Магов».

Однако это повлечет за собой вещи, к которым она пока еще готова не была. Она знала, что, по всей вероятности, и не будет готова к этому еще долгие годы. Она нынче слишком выбита из колеи. Волны жгучего желания или, напротив, полной пресыщенности, управлявшие ею в зависимости от фаз Луны, теперь вздымались слишком высоко и мощно. Она бродила по Лабиринту, по Низовью, а иногда и по верхнему городу, недалеко от дворца, и мертвые то и дело встречались ей, встречались гораздо чаще, чем это требовалось, чтобы она могла чувствовать себя в безопасности и в окружении всего того, что было для нее действительно ценно.

Да, ее снедало неистовое, жгучее желание, адская похоть, приходилось в этом признаться. Наверное, это было сродни потребности Страта в алкоголе, который помогал ему сражаться с темнотой и непереносимой болью.

И она вожделела его — безумно, неистово!

ОНО снова улыбнулось, и от этой ужасной улыбки он с жутким воплем проснулся. Собственный вопль еще звучал у него в ушах, когда он сел на постели, весь в поту, стыдясь своей слабости и ожидая, что Мория ласково обнимет его и примется успокаивать шепотом — тише, тише, ляг, отдохни! — и поцелует, и заверит, что все в порядке…

— Заткнись! — орали где-то за стеной. — Заткнись, проклятая!

Он прислонился к стене, нервно моргая и дрожа, голый, на ледяном сквозняке. Одурманенная кррфом голова все еще соображала плохо, и он попытался нашарить в постели Морию.

Но там ее не было. Наверное, пошла на рынок.

Но у них же нет денег. Нет ни гроша, если только…

Если только…

— Боги!..

Он с трудом выбрался из постели. Прошел в угол, разгреб мусор, заглянул в тайник.

Пусто. Золото исчезло. И Мория тоже.

И он понял, куда она пошла.

Несмотря на то что ни один вор в Санктуарии не стал бы покушаться на него, перекупщика краденого, не менее необходимого ворам, чем ежедневный восход солнца, определенные меры предосторожности были все же необходимы, поскольку всегда мог попасться и недовольный клиент.

Или конкурент.

Мория взялась за ручку звонка — ручка представляла собой улыбающуюся богиню любви Шипри. Все лучше, нервно усмехнулась она, чем если бы ее, умудрившуюся беспрепятственно добраться сюда с такой ношей, встретило изображение бога воров Шальпы, будь он неладен. Внутри звякнул колокольчик. Мория терпеливо ждала, поставив свою корзину с грязным тряпьем на порог и прижавшись к двери, чтобы не намокнуть под проливным дождем.

Маленькое смотровое окошко отворилось. Она привстала на цыпочки и чуточку отошла от двери.

И тут же вспомнила: вот дура-то! Она и забыла, что сменила обличье и совсем не похожа теперь на прежнюю черноволосую Морию-воровку из простой илсигской семьи…

Сейчас перед дверью Гортиса стояла прекрасная чужестранка, и хотя ее золотистые кудри были повязаны рваным платком, но синие глаза так и сияли под благородным бледным лбом, а светлая кожа прозрачно светилась, чего просто не бывает у илсигов.

— Гортис, — жалобно попросила она, — впусти меня, а?

Смотровое окошко оставалось открытым довольно долго, во всяком случае, куда дольше, чем обычно. Мория чувствовала, что ювелир в замешательстве разглядывает ее.

— Кто ты? И что тебе нужно?

— Гортис, это же я, Мория! Ты помнишь меня? Дело в том, что я подкупила одного колдуна…

Это была ложь, но достаточно близкая к правде. И этого вроде бы должно было хватить для объяснения через дверь.

Смотровое окошко захлопнулось, дверь отворилась, и на пороге появился толстый великан, больше похожий на обыкновенного кузнеца, чем на ювелира.