|
.. и я ему отдам портмоне. Гм, j'ai en tout quarante roubles; il prendra les roubles et il me tuera tout de même". От страху он неизвестно почему закрыл зонтики положил его подле себя. Вдали, по дороге от города, показалась какая-то телега; он с беспокойством начал всматриваться: "Grâce а Dieu это телега, и - едет шагом; это не может быть опасно. Эти здешние заморенные лошаденки... Я всегда говорил о породе... Это Петр Ильич впрочем говорил в клубе про породу, а я его тогда обремизил, et puis, но что там сзади и... кажется, баба в телеге. Баба и мужик - cela commence а être rassurant. Баба сзади, а мужик впереди - c'est très rassurant. Сзади у них к телеге привязана за рога корова, c'est rassurant au plus haut degré". Телега поравнялась, довольно прочная и порядочная мужицкая телега. Баба сидела на туго набитом мешке, а мужик на облучке, свесив с боку ноги в сторону Степана Трофимовича. Сзади в самом деле плелась рыжая корова, привязанная за рога. Мужик и баба выпуча глаза смотрели на Степана Трофимовича, а Степан Трофимович так же точно смотрел на них, но когда уже пропустил их мимо себя шагов на двадцать, вдруг торопливо встал и пошел догонять. В соседстве телеги ему естественно показалось благонадежнее, но, догнав ее, он тотчас же опять забыл обо всем и опять погрузился в свои обрывки мыслей и представлений. Он шагал и уж конечно не подозревал, что для мужика и бабы он, в этот миг, составляет самый загадочный и любопытный предмет, какой только можно встретить на большой дороге. - Вы то-есть, из каких будете, коли не будет неучтиво спросить? - не вытерпела наконец бабенка, когда Степан Трофимович вдруг, в рассеянности, посмотрел на нее. Бабенка была лет двадцати семи, плотная, чернобровая и румяная, с ласково улыбающимися красными губами, из-под которых сверкали белые ровные зубы. - Вы... вы ко мне обращаетесь? - с прискорбным удивлением пробормотал Степан Трофимович. - Из купцов надо-ть быть, - самоуверенно проговорил мужик. Это был рослый мужичина лет сорока, с широким и неглупым лицом и с рыжеватою окладистою бородой. - Нет, я не то что купец, я... я... moi c'est autre chose, - кое-как отпарировал Степан Трофимович и на всякий случай на капельку приотстал до задка телеги, так что пошел уже рядом с коровой. - Из господ надо-ть быть, - решил мужик, услышав нерусские слова, и дернул лошаденку. - То-то мы и смотрим на вас, точно вы на прогулку вышли? - залюбопытствовала опять бабенка. - Это... это вы меня спрашиваете? - Иностранцы заезжие по чугунке иной приезжают, словно не по здешнему месту, у вас сапоги такие... - Сапог военный, - самодовольно и значительно вставил мужик. |
