|
- Что я буду теперь делать? - повторяла Софья Матвеевна. - Mais, ma chère et nouvelle amie, ведь и я вас тоже могу довезти, как и помещица, в это как его, в эту деревню, куда я нанял, а завтра, - ну, а завтра мы вместе в Спасов. - Да разве вы тоже в Спасов? - Mais que faire, et je suis enchanté! Я вас с чрезвычайною радостью довезу; вон они хотят, я уже нанял... Я кого же из вас нанял, - ужасно захотел вдруг в Спасов Степан Трофимович. Через четверть часа уже усаживались в крытую бричку, он очень оживленный и совершенно довольный; она с своим мешком и с благодарною улыбкой подле него. Подсаживал Анисим. - Доброго пути, сударь, - хлопотал он изо всех сил около брички; - вот уж как были вами обрадованы! - Прощай, прощай, друг мой? прощай. - Федора Матвеича, сударь, увидите... - Да, мой друг, да... Федора Петровича... только прощай. II. - Видите, друг мой, вы позволите мне называть себя вашим другом, n'est-ce pas? - торопливо начал Степан Трофимович, только что тронулась бричка. - Видите, я... J'aime le peuple, c'est indispensable, mais il me semble que je ne l'avais jamais vu de près. Stasie... celavasans dire qu'elle est aussi du peuple... mais le vrai peuple, то-есть настоящий, который на большой дороге, мне кажется, ему только и дела, куда я собственно еду... Но, оставим обиды. Я немного как будто заговариваюсь, но это, кажется, от торопливости. - Кажется, вы нездоровы-с, - зорко, но почтительно присматривалась к нему Софья Матвеевна. - Нет, нет, стоит только закутаться, и вообще свежий какой-то ветер, даже уж очень свежий, но, мы забудет это, Я главное, не то бы хотел сказать. Chère et imcomparable amie, мне кажется, что я почти счастлив, и виною того - вы. Мне счастье невыгодно, потому что я немедленно лезу прощать всех врагов моих... - Что ж, ведь это очень хорошо-с. - Не всегда, chère innocente. L'Evangile... Voyez-vous, désormais nous le prêcherons ensemble, и я буду с охотой продавать ваши красивые книжки. Да, я чувствую, что это пожалуй идея, quelque chose de très nouveau dans ce genre. Народ религиозен, c'est admis, но он еще не знает Евангелия. Я ему изложу его... В изложении устном можно исправить ошибки этой замечательной книги, к которой я, разумеется, готов отнестись с чрезвычайным уважением. Я буду полезен и на большой дороге. Я всегда был полезен, я всегда говорил им это et а cette chère ingrate... О, простим, простим, прежде всего простим всем и всегда... Будем надеяться, что и нам простят. Да, потому что все и каждый один пред другим виноваты. Все виноваты!.. - Вот это, кажется, вы очень хорошо изволили сказать-с. - Да, да. |
