– Ты знаешь, с какой скоростью мы ехали?

Я покачал головой.

– Нет.

– Триста девяносто одна миля. Я кончила дважды.

Я усмехнулся.

– Я бы тоже кончил, да был слишком занят.

– Помните, что вы в прямом эфире, – ворвался в кабину сухой голос Дункана. – Прекратите говорить гадости.

Мы рассмеялись. Ее рука нашла мою на рулевом колесе.

– Блеск, а не машина.

Я посмотрел на Синди.

– Представляешь, что бы мы творили на ней в гонке?

До конца трассы оставалась миля. Я коснулся ногой тормозной педали. Большего от меня и не требовалось.

Автоматическая электронная система управления тормозами брала на себя все остальное.

– К тому времени, как я вышел из душа и переоделся, механики уже закатили прототип «бетси формула 1» в грузовой отсек трейлера, также снабженный системой кондиционирования, чтобы отвезти машину на наш испытательный полигон.

Дункан повернулся ко мне, едва я вышел из здания.

Его глаза щурились от яркого солнца.

– Машину ты вел отлично, парень.

– Благодарю. Все системы отработали как надо?

– Просто идеально. И режиссер сказал, что снимки будут очень четкими. К камерам у него претензий нет.

– Это хорошо. С погодой нам повезло.

Он кивнул.

– Да, наши рекламщики довольны, как никогда. Они получат все, что просили. Ролик будет что надо.

Я посмотрел на него.

– До появления телевидения было куда проще, не правда ли? Выставил новую машину в автосалоне, и все дела.

Дункан улыбнулся.

– Во всяком случае мы не тратили столько времени на такую ерунду. Знаешь, до чего дошел этот режиссер?

Потребовал, чтобы мой голос звучал более драматично, когда я говорил с тобой по радио.

Я рассмеялся.

– Теперь я понимаю причину вашей нервозности.

Появилась Синди. Направилась к нам, ее распущенные волосы блестели на солнце.

– Номер Один звонит тебе из Палм Бич.

Я прошел в здание, взял телефонную трубку.

– Как раз собирался позвонить вам. «Формула 1» показала триста девяносто одну милю.

– Кто вел машину? – голос звучал раздраженно.

Он молчал. Чувствовалось, что сейчас последует взрыв. Я отставил трубку от уха.

– Сукин ты сын! – проорал он. – Вице президенты не испытывают экспериментальные автомобили. Когда же ты перестанешь играть в игрушки?

– Я имею право и поразвлечься.

– Но не на мои деньги. Зачем я дал тебе двести тысяч моих акций? Будь уверен, не для того, чтобы ты сломал себе шею и вывел нас из игры.

Я не ответил. Акции он отдал мне лишь потому, что не хотел возвращать миллион долларов, которые несколько лет назад я заплатил за наш новый завод.

– Держись подальше от этих гребаных автомобилей, ясно?

– Да, сэр, – спорить я не стал. – Но думаю, рекламный ролик вам понравится. Как только его закончат, я сразу переправлю его вам.

– Я могу подождать, пока его покажут по телевизору.

Сейчас у нас другие проблемы.

Этого он мог бы и не говорить. Проблем в новом году у нас хватало.

– О какой идет речь?

– Мой внук, – коротко ответил он. – Наконец то он дал о себе знать.

– Понятно, – несколько месяцев Лорен Третий вел себя на удивление спокойно. И я уже начал задумываться, во что это выльется.

– Я не хочу говорить об этом по телефону, – продолжил Номер Один. – Немедленно приезжай ко мне.

– Но я должен быть и Детройте, чтобы одобрить схему конвейеров. Иначе работа станет.

– Поручи это Дункану, – бросил Номер Один.