– Так найди что нибудь, – выкрикнула она.

Я пристально посмотрел на нее.

– Что произошло?

Она не повернулась ко мне.

– Ничего. Выяснилось, что его заботит только компания. И живет он только ради нее. Есть, правда, еще одна цель – отомстить за смерть отца.

– Отомстить за смерть отца?

– Да, – подтвердила Бобби. – Он разрывается между уважением к деду за все его прошлые заслуги и ненавистью к нему, ибо именно он вынудил отца к самоубийству.

– Он винит в этом Номера Один?

Бобби кивнула.

– Он говорил, что старик постоянно давил на отца, точно так же, как сейчас давит на него.

– Я не могу в это поверить.

Вот тут она повернулась ко мне.

– Я тоже не верила. Пока однажды вечером он не показал мне письмо, которое хранится в стенном сейфе у нас дома. Впервые он показал его постороннему человеку. Даже Алисия письма не видела.

– Какое письмо?

– Которое написал его отец перед тем, как покончить с собой.

– Но письма не было, – я вспомнил газетные статьи. – Полиция его не нашла.

– Его нашел Лорен. Он обнаружил тело отца. Увидел письмо и спрятал его. Даже тогда он опасался, что компании будет нанесен непоправимый урон, если содержимое письма станет достоянием общественности.

– И о чем там идет речь?

– Я видела письмо лишь однажды, но не забуду по гроб жизни. Оно не адресовано кому либо конкретно.

Просто несколько строк, написанных почерком его отца.

«Терпеть дальше нет мочи. Он не дает мне ни минуты покоя. Терзает непрерывно, и не проходит дня, чтобы я не услышал от него очередного невыполнимого требования. Многие годы я пытался убедить его отстать от меня, но теперь вижу, что ничего из этого не выйдет. И у меня больше нет сил бороться с ним. Иного выхода я не вижу.

Поверьте мне. И простите меня».

И подпись: Эл Ха Второй.

Я молчал, а Бобби, посмотрев на меня, продолжила.

– Лорен говорил, что именно так относится дед и к нему. Но он сильнее отца и не согнется, а ударит в ответ.

Я шагнул к бару, наполнил свой бокал. Пригубил.

– Почему же он не предпринял никаких действий?

– Он назвал мне причину. Боялся, что дед не назначит его президентом компании, если он поднимет шум, – она допила «мартини» и протянула мне пустой бокал.

Я вылил в него остатки из шейкера и вернул бокал Бобби.

– Я чувствую, что пьянею. Наверное, я напилась еще до того, как поднялась к тебе. В баре выпила два двойных «мартини», пока дожидалась твоего возвращения.

Алкоголь, однако, ее не брал. Глаза оставались ясными.

– По моему, с тобой все в порядке.

– Да нет, – она покачала головой. – Я себя знаю.

Я воздержался от комментариев.

– Теперь, оглядываясь назад, я вижу, что все его помыслы связаны только с компанией. Не нужны ему ни жена, ни женщина. Никто ему не нужен.

– Тогда почему он женился на тебе? Он мог жить и с тобой, и с Алисией. И этим сэкономил бы себе немало денег.

Бобби рассмеялась.

– Да он просто не подозревал, что такое возможно.

Ты об этом знаешь, я. А он – нет. Для этого он слишком добропорядочен.

Я молча глотнул виски.

– Ты знаешь, каждый раз, когда мы занимаемся любовью, он спрашивает, получила ли я оргазм, прежде чем кончить самому, – Бобби хихикнула. – Иногда я специально тяну с ответом, чтобы свести его с ума. И он таки сходит с ума.

– Похоже, ты действительно набралась.

– В чем дело, Анджело? – удивилась она. – Тебе не нравится, что я говорю о наших сексуальных отношениях?

Я посмотрел на нее.