– Господи, я доставил вам столько хлопот!

Беттина небрежно возразила: какие, мол, хлопоты, – а сама старалась понять, какой он сейчас: настоящий или фальшивый?

Билл выпил кофе, Беттина – чаю, потом они перешли к делу. Разговор продолжался почти два часа. Беттине понравился его проект. К концу беседы она уже улыбалась.

– А низменные материальные стороны мне, видимо, следует обговорить с вашим агентом? – спросил Билл.

Беттина, хитро улыбаясь, кивнула.

– Знаете, а вы гораздо лучше, чем я предполагал, – изрек Хейл.

Беттина не знала, что ей делать – смеяться или негодовать.

– Почему?

– Ну как же? Дочь Джастина Дэниелза… – словно оправдывался Билл. – Я ожидал встретить даму с замашками сноба.

– А я оказалась другая?

– Другая, – сказал он.

Беттина, набравшись храбрости, тоже призналась:

– И я о вас хуже думала.

– А я‑то чем не угодил? У меня нет знаменитого отца.

– Да, но я слышала, что за вами водится много других грехов, – честно призналась Беттина.

Он кивнул, не уклоняясь от взгляда ее огромных зеленых глаз.

– Слыву Синей Бородой? Беттина кивнула.

– Прелестно, не правда ли? – Он совсем не рассердился, только стал выглядеть как‑то незащищенно, одиноко. – Людям нравится клеить ярлыки, не разобравшись, в чем дело. – И он честно признался: – Я был женат четыре раза. Первая жена погибла в авиакатастрофе, со второй мы расстались после того, – он поколебался и продолжил: – После того, как наша совместная жизнь рухнула окончательно. Третья жена оказалась фантазеркой, она стремилась к одному – во что бы то ни стало прорваться в Голливуд, ну а четвертая, – он сделал паузу и во весь рот улыбнулся, – четвертая оказалась несусветной стервой.

Беттина вежливо посмеялась вместе с ним и заметила:

– Видимо, мне не следовало бы обсуждать с вами это.

– Отчего же? Все могут, а вам – нельзя? Беттину тронула его откровенность, и она смутилась, вспомнив, что заочно думала о Хейле. Вдруг она расхохоталась, прикрываясь салфеткой, из‑под которой виднелись лишь ее зеленые глаза.

– Я тоже была замужем четыре раза, – давясь от смеха, еле выговорила Беттина.

– И я… – присоединился к ее хохоту Хейл, – и я еще чувствовал себя виноватым, !

Он посмотрел на нее как мальчишка, который неожиданно обнаружил, что у его друга такие же недостатки. Беттина, отсмеявшись, тоже была похожа на девчонку.

– А вы чувствовали себя виноватым?

– Конечно! Четыре жены, это вам не фунт изюму! Это противоестественно!

– О, Господи… а у меня‑то?!

– И у вас. Но ваша вина еще сильнее, потому что вы мне об этом сразу не сказали. – Он взял пирожное, откинулся на кресле и со спокойной улыбкой сказал: – Расскажите мне о ваших мужьях.

– Первый был гораздо старше меня.

– Что значит старше? Вам, верно, было шестнадцать, а ему – девятнадцать.

– Ничего подобного, – возмутилась Беттина. – Мне было девятнадцать, а ему – шестьдесят два.

– О! – присвистнул Билл. – Это действительно старше.

Однако улыбка его была добра, а в голосе не чувствовалось упрека.

– Он был необыкновенный человек, – продолжала Беттина, – друг моего папы. Да вы его, конечно, знали.

Но Хейл поднял руку, прежде чем она успела произнести имя.

– Нет‑нет, не надо, ради Бога.