— Я им выберу, я им выберу, — молвил угрозливо бомбардир, опоражнивая третью кварту вина.

Герцог покосился с неким удивлением на Петра, взглянул вопросительно на Лефорта, тот махнул рукой.

   — Не обращай внимания, Фридрих, мой друг Питер как хватит через край, так и готов в драку с кем угодно.

Таков характер. Он и под Азовом лез со шпагой в самое пекло.

   — А вот скажите, герцог, — заговорил бомбардир, гладя в глаза хозяину вполне трезвыми глазами, — отчего это Курляндия не согласилась в своё время на предложение моего... то бишь нашего царя построить у вас русскую гавань?

   — Когда это было, герр Питер? — удивился герцог.

   — В шестьдесят втором году, при Алексее Михайловиче.

   — Охо-хо, — засмеялся герцог. — Тогда меня и на свете ещё не было, герр Питер.

   — А вы знаете, что ответили ваши дипломаты?

   — Нет. А что?

   — Не очень-то вежливо: мол, пристойнее великому государю заводить корабли у Архангельска.

   — Согласен, ответ был не очень вежлив. Но разве я могу отвечать сейчас за тех не очень-то умных дипломатов?

   — Верно, Фридрих, — поддержал герцога Лефорт. — Ныне Курляндия самый лучший друг России. Верно?

   — Точно, Франц. Сколь помню себя, мы всегда испытывали к России самые тёплые чувства. И даже сейчас, если б зашёл разговор о постройке у нас русского порта, я готов вести переговоры. Но ведь шведы ж будут против, они считают Балтийское море своим.

   — Нынче нам со шведами ссориться не с руки, — сказал Пётр. — Дай Бог с турками управиться. Чёрное море — вот наша цель ныне.

   — Говорят, Франц, ты в фаворе у царя? — спросил герцог.

   — Кто говорил?

   — А вот герр Питер.

Лефорт быстро взглянул на Петра, подавляя усмешку в углах губ.

   — Верно. Царь мне выстроил настоящий дворец в Москве. Пожалуй, поболе твоего будет. В зале враз полтыщи человек могут пировать.

   — О-о, я рад за тебя, Франц. Искренне рад. Ты, наверно, и на родину не хочешь ворочаться?

   — В Швейцарию?

   — Ну да.

   — А что мне там делать? В Швейцарии и моря нет, а я всё-таки адмирал. И вот уж двадцать лет служу России. Ей обязан всем, и карьерой, и счастьем. Верно, Питер? — Лефорт подмигнул весело бомбардиру.

   — Верно, Франц Яковлевич. Дай Бог нам, грешным, когда-нибудь дослужиться до адмирала.

   — Дослужишься, герр Питер. Помяни моё слово.

   — Дай Бог нашему теляти вашу корову зьисты, — отвечал Пётр малороссийской присказкой, наливая себе ещё вина.

Глядя на него, герцог с сожалением подумал: «Сопьётся ведь этот «адмирал». А жаль. Парень красавец!»

Вечером, когда собрались укладываться спать и остались одни, Пётр сказал Лефорту:

   — Кстати, господин адмирал, я ведь ещё в Архангельске заслужил звание морского офицера. И между прочим, начал с юнги.

   — Да? — удивился Лефорт, валясь на кровать. — А почему я не знаю?

   — Потому что я не болтаю, как некоторые.