— Спасибо, я Вас понял, — произнёс я и обращаясь к начальнику милиции, произнёс:

— Мне завтра с утра нужны человек десять для прочёсывания местности. С председателем колхоза я уже договорился.

Я нагло врал в присутствии прокурора. Никакой договорённости с председателем колхоза у меня ещё не было. Начальник отдела посмотрел на меня, и немного подумав, произнёс:

— Считай, что договорились. Завтра в девять утра, десять человек я Вам найду.

— Тогда до свидания. Не буду мешать вашему разговору, — произнёс я и вышел из кабинета.

Всю ночь шёл дождь. Мне что-то не спалось, и я стоял у окна и смотрел на улицу. Городок спал и лишь редкие одинокие прохожие, пробегали по этой плохо освещённой улице, покрытой большими лужами воды. Капли дождя с каким-то немыслимым упорством барабанили в окно, словно старались разбить его и ворваться в мою комнату. Я невольно повёл плечами, словно ощутив на себе холод и сырость улицы.

— Да, — подумал я про себя, — дождь сейчас явно некстати. Людям сложно будет прочёсывать местность и поэтому на качество их работы явно не стоит уповать.

Я плотно задвинул штору, и лёг в холодную, и как мне показалось несколько сыроватую кровать. Закрыв глаза, я долго лежал в постели, стараясь заснуть, но сон, почему-то не приходил. Повертевшись в кровати минут сорок, я окончательно понял, что в эту ночь я заснуть не смогу. Я открыл глаза и стал внимательно буквально по крупицам восстанавливать в своей памяти все мои разговоры с Рахимовым и Габитовой Розой. Я уже в который раз попытался ответить на один мучавший до сих пор меня вопрос, знала ли сама Роза об убийстве своей дочери. Судя по её поведению, похоже, знала. Тогда у меня автоматически возникал вытекающий из первого вопроса второй вопрос, а не была ли она пособницей этого убийства? От этой мысли я соскочил с кровати и стал лихорадочно шагать по комнате.

— Ведь её слова о том, что она после возвращения с работы домой никуда не отлучалась, никто не проверял и почему-то все, в том числе и я, приняли их на веру. А если она вместе с дочерью пошла в установленное место, где её ожидал Рахимов, и там они её убили? Чем чёрт не шутит, пока Бог спит. А затем вернулись с Рахимовым домой и обговорили все вероятные версии своего поведения?

От этих мыслей мне стало как-то не по себе. Я быстро оделся и чуть ли не бегом, направился в милицию. Несмотря на существующие правила запрещающие проведение ночных допросов подследственных, я спустился в подвал, где находилось ИВС, и попросил сержанта привести ко мне Рахимова.

Он вошёл в кабинет заспанный и недовольный этим ночным вызовом.

— Спишь, Рахимов? А я бы на твоём месте не спал.

— Это почему же, начальник, мне не спать? У меня в отличие от Вас всё на мази.

— Это тебе так кажется, Рахимов. Это у нас так говорят, что ты несмотря на то что передвигаешься, то есть ходишь по камере, ты всё равно сидишь. Так вот хочу тебя обрадовать, мне только что сообщили из Казани, что твоя теперь уже бывшая сожительница призналась в своём участии в убийстве своей дочери. Я тебе до этого специально не говорил, что она арестована и находится у нас в Казани на «Чёрном озере». Ты, наверное, слышал об этом месте. Там даже камни начинают говорить на русском языке, а не то что люди. Так вот, твоя Роза там и заговорила, говорит, что дочь не убивала, а лишь только привела в оговорённое с тобой место.

Сонливое выражение лица Рахимова моментально переросло во что-то совершенно другое. Глаза его необычно загорелись, тело напряглось и мне показалось в какой-то момент, что он готов был броситься на меня и разорвать на части.

— Рахимов, не напрягайся, поздно, дорогой, что-либо предпринимать. Ты же знаешь, что я намного сильнее тебя физически и сломаю тебя буквально за минуту.