Что мне с нею делать?
— Ну так что же?
Сиппи задумался.
— Я думаю, что ты прав, — произнес он, наконец. — Удивительно, как я сам не подумал об этом. Итак, ты мне советуешь взять шлем?
— Советую.
— Хорошо, я так и сделаю, — согласился Сиппи.
Вот почему я вышел из суда свободным человеком, а Оливер Рандольф Сипперлей, юноша двадцати пяти лет, перед которым открывалась блестящая карьера, по моей вине попал в тюрьму. Я счел своим долгом навестить узника. Сиппи сидел, опустив голову, в камере с чисто выбеленными стенами и с деревянной скамьей.
— Ну, как дела, старина? — соболезнующе спросил я.
— Я разорен, — ответил Сиппи жалобно.
— Ерунда, дело не так уж плохо. Ты очень хорошо сделал, что не открыл своего настоящего имени. Твоя фамилия не попадет в газеты.
— Это мне все равно. Меня беспокоит одно: как смогу я провести три недели у Принглей, находясь в тюрьме?
— Но ты же сам говорил, что не хочешь ехать!
— Дело не в моем хотенье, глупая башка! Я должен ехать. Если я не поеду, тетка начнет меня разыскивать и узнает, что меня приговорили на тридцать дней без замены штрафом.
— Н-да, — сказал я, — дело серьезное, и самим нам не найти выхода. Мы должны спросить совета у Дживса.
Я утешил его, как мог, и отправился домой.
— Дживс, — начал я. — Мне надо вам сказать нечто очень важное и существенное. Как вам известно, мистер Сипперлей…
— Да, сэр?
— Сидит.
— Сэр?
— Сидит в тюрьме.
— В самом деле, сэр?
— Сидит благодаря мне. Это я спьяна посоветовал ему снять с полисмена шлем.
— Неужели, сэр?
— У вас однообразные реплики, Дживс. У меня и так голова трещит от всей этой истории. Будьте любезны, кивайте, когда нужно, и только.
Я закрыл глаза и стал излагать ему факты.
— Начать с того, Дживс, что мистер Сипперлей находится в полной материальной зависимости от своей тетки Веры…
— Мисс Сипперлей из Паддока, Беклей-на-Муре, в Йоркшире, сэр?
— Она самая. Вы с ней знакомы?
— Не имею чести, сэр. Но мой кузен, живущий в Паддоке, немного знает ее. Он ее аттестовал как весьма властную и поспешную на решения, сэр… Но прошу прощения, сэр, я должен только кивать головой.
— Правильно, Дживс, но теперь уже поздно.
И я сам кивнул головой. Я не выспался, и на меня по временам нападала летаргия.
— Да, сэр?
— Ах, да, да! — встрепенулся я. — На чем мы остановились?
— На материальной зависимости мистера Сипперлея, сэр, от его тетки.
— Правильно. Вы понимаете, Дживс, что он должен быть почтительным племянником.
Дживс кивнул головой в знак согласия.
— Теперь дальше. Слушайте внимательно. Недавно она предлагала Сиппи выступить в качестве певца на деревенском концерте, и он не мог отказаться. Вы меня понимаете, Дживс?
Дживс кивнул головой.
— Что ему оставалось делать, Дживс? Он написал ей, что рад бы был выступить на ее концерте, но, к несчастью, редактор поручил ему написать серию очерков о Кембридже; он должен уехать не меньше, чем на три недели. Понятно?
Дживс кивнул головой.
— Тогда, Дживс, мисс Сипперлей ответила ему, что она понимает, что сперва долг, а потом уже удовольствие, — причем под удовольствием она подразумевала пение Сиппи. Но в Кембридже пусть он остановится у ее друзей Принглей. Она написала им, чтобы они ждали ее племянника к двадцать восьмому. |