— Вы очень огорчены? — осторожно спросил я.

— Огорчена? В жизни моей не слышала такой уморительной штуки! Я им горжусь.

— Чудесно…

— Если бы каждый молодой человек бил полисмена в живот, Англия стала бы лучшей страной в мире.

— Дживс, — сказал я, возвратившись в гостиницу. — Все в порядке. Но я никак не пойму, почему так случилось.

— А что произошло у мисс Сипперлей, сэр?

— Я ей рассказал, что Сиппи попал в тюрьму, а старуха стала хохотать и объявила, что гордится своим племянником.

— Мне кажется, я могу объяснить эксцентричное поведение мисс Сипперлей, сэр. Мисс Сипперлей только что имела столкновение с здешним констеблем, сэр, и теперь она питает предубеждение против полиции вообще.

— Вот как? Почему же?

— Констебль за последние десять дней составил не меньше трех протоколов на мисс Сипперлей: за быструю езду, за прогулку с собакой без ошейника, за невычищенные дымоходы. Мисс Сипперлей возмущена поведением констебля и теперь ненавидит всю полицию.

— Удивительно повезло, Дживс.

— Да, сэр.

— Откуда вы все это знаете?

— От самого констебля, сэр. Это мой кузен.

— Дживс! Это вы все устроили! Вы его подкупили?

— О, нет, сэр. Но на прошлой неделе, в день рождения я сделал ему маленький подарок. Я всегда любил Эгберта.

— Сколько?

— Около пяти фунтов, сэр.

Я полез в карман.

— Получите. И еще пять за вашу находчивость.

— Очень благодарен, сэр.

— Дживс, вы необыкновенный человек. Кстати, вы ничего не будете иметь против, если я немного попою на радостях?

— Пожалуйста, сэр.