– Как тебе нравится эта программа?

– Отчасти мне жаль, что мы недостаточно молоды, чтобы попробовать его в полете. Голландец. – Каз попытался улыбнуться. – Но, Боже милосердный, раньше мы строили целый авианосец за те деньги, которые теперь уходят на создание одного такого истребителя.

– Ничего не поделаешь, Каз, – это прогресс.

– Да, у нас его слишком много, – проворчал Подулски. – И вот что еще. Мне позвонили с реки Пакс. Наш друг, возможно, уже вернулся домой. По крайней мере его яхта стоит у причала.

– И ты заставил меня так долго этого ждать?

– Нет смысла спешить. Он ведь штатский, правда? Наверно, спит до девяти или десяти.

– Как это, должно быть, приятно, – пробормотал Максуэлл. – Надо когда‑нибудь попробовать,

Глава 11

Изготовление

Пять миль могут показаться продолжительной прогулкой. Это всегда длинный заплыв. И особенно длинный, когда плывешь один. Это обстоятельство стало очевидным для Келли еще до того, как он достиг середины дистанции, однако, несмотря на то что вода к востоку от его острова была неглубокой и во многих местах он мог встать на дно, Келли не остановился, как не позволил себе и сбавить скорость. Он изменил длину гребков, чтобы на левый бок приходилась большая нагрузка, радуясь боли как посланнику выздоровления. Вода была именно такой, как ему хотелось, подумал он: достаточно прохладная, чтобы не допустить перегрева, и достаточно теплая, чтобы энергия слишком быстро не покидала тело. В полумиле от острова его скорость замедлилась, но Келли мобилизовал все свои внутренние силы, заставив себя снова плыть быстрее, пока не коснулся дна на восточной стороне Бэттери‑Айленда. Когда он встал, то едва мог заставить себя двигаться, и тут же его мышцы начали неметь, но Келли принудил себя идти к берегу. И в этот момент он заметил вертолет. Он дважды во время заплыва слышал шум его роторов, но не обратил на это внимания. Келли давно привык к вертолетам, и их шум казался ему таким же естественным, как жужжание насекомого. Однако видеть вертолет, стоящий на песчаном берегу, было весьма необычно, и он направился к нему, но его окликнул голос из бункера:

– Я здесь, чиф!

Келли повернулся. Голос был знакомым. Он протер глаза и увидел повседневный белый мундир очень высокопоставленного морского офицера – это было очевидно по золоту погон, сверкающих на утреннем солнце.

– Адмирал Максуэлл! – Келли был искренне рад встрече с этим человеком, но его смущало, что ноги до колен в грязи, которая налипла на них, пока он шел от берега. – Жаль, что вы не позвонили заранее, сэр.

– Я пытался, Келли. – Максуэлл подошел к нему и пожал руку. – Мы звонили сюда уже пару дней. Где ты был, черт возьми? На работе? – Адмирал был изумлен тем, как мгновенно изменилось лицо молодого человека.

– Не совсем.

– Почему бы тебе не принять душ? А я пока поищу себе газированную воду. – И только теперь Максуэлл увидел едва зажившие шрамы на спине и шее Келли. – Господи Боже мой!

Впервые они встретились на борту авианосца «Китти Хоук» три года тому назад. Максуэлл был тогда командующим авиацией Тихоокеанского флота, а Келли – едва живым боцманом первого класса. Человек в положении Максуэлла не мог забыть об этом. Келли отправился спасать летный экипаж бомбардировщика, который пилотировал младший лейтенант Уинслоу Холлэнд Максуэлл‑третий, американский морской летчик. После двух суток, которые Келли провел в районе, слишком опасном для спасательного вертолета, не сумевшего прочесать его, он вернулся обратно с Голландцем‑третьим, раненым, но живым. Сам же Келли подхватил серьезнейшую инфекцию от гнилой воды, в которой ему приходилось скрываться.