|
И тут его лицо снова изменилось. Понимание заменило слепую, убийственную ярость, и то, что она увидела потом, было самым опасным зрелищем, которое ей доводилось когда‑нибудь видеть, хотя она не знала почему. Затем дверь закрылась. Келли сомкнул веки, и, когда он снова открыл глаза, его лицо было неестественно безмятежным. На все это потребовались считанные секунды, и она поняла, что все это время Розен и Дуглас боролись у стены. По его лицу пробежала целая гамма чувств – от ужаса до ярости и до понимания – и скрытности, но то, что было между пониманием и скрытностью, оказалось самым пугающим из всего.
Что она видела на лице этого человека? Ей понадобилось мгновение, чтобы ответить на этот вопрос. Она увидела там смертный приговор. Контролируемый. Планируемый. Дисциплинированный. Но все‑таки это была Смерть, жившая в уме человека.
* * *
– Мне самому не нравится заниматься такими вещами, мистер Келли, – виновато сказал Дуглас, приведя в порядок свой костюм. Детектив и хирург смущенно посмотрели друг на друга. – Джон, с тобой все в порядке? – Розен осмотрел его и, взяв руку, удивился, что пульс оказался почти нормальным. – Да, – кивнул Келли. Он посмотрел на детектива. – Это она. Пэм. – Я прошу извинить меня. Честное слово, прошу прощения, – произнес Дуглас с подлинной искренностью, – но не существует деликатного способа опознания тела. Как бы то ни было, теперь все кончено и наша задача найти и арестовать людей, сделавших это. Нам понадобится ваша помощь. – О'кей, – бесстрастно ответил Келли. – А где Фрэнк? Почему он не пришел? – Лейтенант Аллен не может принимать участие в расследовании, – ответил сержант Дуглас, взглянув на хирурга. – Он знаком с вами. Личное знакомство с жертвой уголовного расследования считается профессионально недопустимым. – Это не совсем соответствовало правде – более того, даже близко не походило на правду, – но сослужило свою службу. – Вы не видели людей, которые... Келли покачал головой, глядя на постель, и произнес тихим голосом, почти шепотом: – Нет, я смотрел в другую сторону. Пэм сказала что‑то, но я не успел повернуться. Пэм увидела их, я повернулся вправо, потом начал поворачиваться влево – и не успел. – Чем вы занимались в это время? – Наблюдал за тем, что происходит вокруг. Послушайте, вы ведь говорили с лейтенантом Алленом? – Совершенно верно, – кивнул Дуглас. – Пэм была свидетельницей убийства. Я должен был привезти ее к Фрэнку, чтобы она рассказала о том, что видела. – Продолжайте. – Она была связана с людьми, торгующими наркотиками. Она видела, как они убили кого‑то, другую девушку. Я сказал ей, что она должна сделать что‑то, чтобы покарать убийцу. Мне было интересно, как ведется продажа наркотиков. – Келли говорил бесстрастно, все еще погруженный в чувство вины. Перед ним проносились картины случившегося. – Имена? – Я не помню. – Бросьте, – произнес Дуглас, наклоняясь вперед. – Она должна была что‑то рассказать вам. – Я не спрашивал ее. Решил, что это ваша работа, – я хочу сказать, работа Фрэнка. Поздно вечером мы должны были встретиться с ним. Я знаю только, что это группа людей, торгующих наркотиками и использующих женщин для чего‑то. – И это все, что вы знаете? Келли посмотрел детективу в глаза. – Да. Боюсь, это мало вам поможет. Дуглас подождал несколько секунд, прежде чем продолжить. То, что могло стать счастливым случаем в этом важном расследовании, не получилось, и потому наступила его очередь снова лгать, начиная с правды, чтобы ложь больше походила на правду. |
