|
Ввиду этого расследование было поручено Дугласу. Он взялся за дело, недоумевая, сколько времени продлится интерес мэра к расследованию. Недолго, решил детектив. Единственное, что интересует политика больше недели, – это как привлечь и удержать наибольшее количество голосов избирателей. Расследование только началось, но уже пошло по такой извилистой траектории, что в нем можно насчитать больше вращений и поворотов, чем у самой крученой подачи Майка Куеллара, прославившегося на бейсбольном поле. И все‑таки дело поручили ему, Дугласу, а сейчас предстояло сделать худшую его часть.
– Итак, две ночи назад вы были вместе с молодой женщиной по имени Памела Мадден? – Да. – Глаза Келли были закрыты, когда медсестра О'Тул вошла в палату с блюдцем, где лежала таблетка. Она с удивлением увидела здесь еще двух мужчин и остановилась на пороге, не зная, нужно ли ей прерывать разговор. – Мистер Келли, вчера во второй половине дня мы обнаружили тело молодой женщины, похожей по описанию на мисс Мадден. – Дуглас сунул руку в карман пиджака. – Нет! – воскликнул Розен, рывком поднявшись с кресла. – Это она? – спросил Дуглас, держа фотографию перед лицом Келли, надеясь, что краткость вопроса сумеет смягчить неожиданность. – Черт вас побери! – Хирург развернул детектива кругом и прижал к стене. Толчок был настолько резким, что фотография упала на грудь пациента. Глаза Келли расширились от ужаса. Его тело рванулось вперед, сдерживаемое ремнями, которыми оно было пристегнуто к кровати. Затем он рухнул назад, бледный как смерть. Все, кто присутствовал в комнате, отвернулись, только глаза медсестры устремились на пациента. – Послушайте, док, я... – попытался проговорить Дуглас. – Вон из моей больницы! – крикнул Розен. – Вы можете убить человека таким потрясением! Почему вы не сказали мне... – Он должен опознать... – Я мог сделать это! О'Тул услышала шум борьбы – двое взрослых мужчин толкались, как дети на игровой площадке, – но ее заботило прежде всего состояние раненого. Она по‑прежнему держала в руке блюдце с таблеткой. Другой рукой Сэнди попыталась взять фотографию у Келли, но ее собственные глаза были прикованы к изображению. Ее потрясло увиденное. Келли схватил снимок и поднял его перед собой в каких‑то двенадцати дюймах от широко открытых глаз. Теперь все ее внимание было обращено на выражение лица Келли. Сэнди даже отступила на шаг, глядя, как оно исказилось, но через мгновение Келли взял себя в руки и произнес, обращаясь к Розену: – Все в порядке, Сэм. Ничего не поделаешь, у него такая работа. – Келли последний раз взглянул на снимок, закрыл глаза и протянул фотографию медсестре. Все пришло в порядок для находящихся в комнате, кроме медсестры О'Тул. Она проследила за тем, как Келли проглотил большую таблетку, и вышла из палаты в тишину коридора. Там она направилась к столику дежурной медсестры, вспоминая то, что увидела лишь она одна. Когда лицо Келли побледнело, ее первой реакцией был испуг, что эта бледность вызвана шоком, потом она услышала шум позади себя – но что потом? Это совсем не походило на случившееся в первый раз. Лицо Келли изменилось, всего на мгновение, словно она открыла дверь в какое‑то другое пространство и увидела что‑то, никогда прежде не приходившее ей в голову, что‑то древнее, хищное и безобразное. Его глаза не расширились, но устремились на что‑то, чего она не видела. Бледность на его лице была вызвана не шоком, а яростью. На мгновение кисти рук сжались в дрожащие камни. И тут его лицо снова изменилось. Понимание заменило слепую, убийственную ярость, и то, что она увидела потом, было самым опасным зрелищем, которое ей доводилось когда‑нибудь видеть, хотя она не знала почему. |
