– Чушь собачья!

Джек холодно взглянул на него:

– Зачем же мне врать? Вы меня выдавать не намерены, сами сказали. Если когда‑нибудь найдется время подумать, поймете, что ваше мнение на мой счет практически меня не волнует. Поэтому как следует поразмыслите, Оскар: для чего мне врать?

Тот открыл рот, потом снова закрыл.

– Я оставил Гаса живым, – повторил Джек. – Разделавшись с ним, открыл дверь шкафа, где запер вашу сестру, и ушел. Приблизительно в полночь.

– Нет, – пробормотал Шаффер, впрочем без особой уверенности. – Наверняка врете. Намекаете, будто Сейл... – Он сглотнул. – Она не стала бы... не смогла бы... Позвонила мне в три от соседей, как только освободилась...

– Через три часа. С той минуты, как я открыл дверь шкафа, до звонка вам прошло три часа.

– Нет! Только не Сейл...

Он растерянно уставился на Джека, который спокойно выдержал его взгляд.

– После моего ухода Гас остался в полном ее распоряжении.

В глазах Шаффера медленно возникало прозрение темным пятном, просачивающимся сквозь плотную ткань.

– Ох... боже мой...

Он уронил на руль голову, закрыл глаза. Казалось, его вот‑вот стошнит. Джек дал ему несколько минут.

– В прошлый раз вы сказали, что ей нужна помощь. Теперь она действительно в ней нуждается.

– Бедная Сейл!

– Да. Не претендую на полное понимание, но, по‑моему, она все была готова стерпеть от мужчины, клявшегося ей в любви. А когда услыхала иное... Уверяю вас, он все прямо выложил, прежде чем спустить курок.

– Курок?..

– История длинная. Сейл сама вам расскажет. Полагаю, когда она поняла, как он ее ненавидит, долгие годы желает ей смерти, увидела, что он готов ее убить, в душе что‑то оборвалось. Вышла из шкафа, нашла его, беспомощного, на полу в гостиной... слегка обезумела.

– Слегка? По‑вашему, то, что она сделала с Гасом, легкое помешательство?

Джек пожал плечами, открыл дверцу.

– Ваша сестра за три часа отплатила за десять лет. Ей понадобится немалая помощь, чтобы оправиться от тех лет. И от тех трех часов.

Шаффер снова стукнул кулаком по рулю:

– Черт, черт, черт! Все должно было быть иначе!

Джек вылез, хлопнул дверцей. Шаффер наклонился над пассажирским сиденьем, выглянул в открытое окно.

– Наверно, дела у вас не всегда идут по плану.

– Практически никогда.

– Я должен вернуться к Сейл.

Мотор «ягуара» взревел, автомобиль с визгом умчался, после чего Джек направился к Эйбу.

4

– Чья бритва?

– Бритва Оккама, – повторил Эйб.

Джек прихватил по пути пяток кексов из отрубей с изюмом, принес также в отдельном пакете баночку маргарина «Смарт баланс». Эйб расстелил на прилавке спортивную страницу утренней «Таймс», оба принялись угощаться, Парабеллум прыгал рядом, подбирая крошки.

– Сильно крошатся, – заметил Эйб. – Свежие?

– Утренней выпечки.

Не хочется напоминать, что кексы обезжиренные.

– "Бритва Оккама" называется в честь Уильяма Оккама, одного из величайших на свете скептиков. Причем он был скептиком в четырнадцатом веке, когда скептицизм порой сильно вредил здоровью. А он был таким скептиком, что тогдашний папа потребовал его головы. Твоим приятелям из бульона...

– СИСУПа.

– Да бог с ним... каждому следует заучить назубок «бритву Оккама» и постоянно ею пользоваться.

– Как бритву заучить назубок? – с недоумением спросил Джек.