– Бедная Рэйко, – сочувственно проговорил Тадаси. Его отец умер, когда Тадаси был еще совсем юным, и он помнил, как тяжело пришлось его матери. Но Хироко думала совсем о другом и заговорила с ним как с братом.

– Моя родственница влюблена в вас, – объявила она, и Тадаси с ужасом взглянул на нее:

– Рэйко?!

– Нет, что вы. – Хироко не смогла сдержать улыбку, смягчив неловкость момента. – Салли. Я наблюдала за ней сегодня днем и наконец поняла, что она влюблена в вас.

Может, именно потому она так злилась на меня, считая, что я пытаюсь отбить вас. – Этот вывод полностью объяснял язвительные и грубые замечания Салли.

– По‑моему, ты ошибаешься, – смущенно возразил Тадаси. Он тоже заметил отношение Салли – ему всегда нравилась девушка. Но ему и в голову не приходило, что она влюблена в него, что он имеет право на ее привязанность.

Его слишком увлекло чувство к Хироко. Сказанное ею ошеломило Тадаси, но в каком‑то смысле он был даже доволен. Однако Салли была молода, ей исполнилось всего семнадцать, а Тадаси был на семь лет старше. Подобный брак казался ему невозможным, и он был уверен, что Рэйко согласится с ним.

– Я просто подумала, что вам следует об этом знать, – заметила Хироко, и Тадаси кивнул. Больше они не возвращались к этому разговору. После смерти Кена и Такео Хироко поняла, как драгоценна жизнь – каждая ее минута. Она поняла, что ей не следовало забывать о любви к Питеру, что бы ни случилось. Хироко казалось несправедливым мучить Тадаси, не давая ему никакой надежды. Он был еще молод и имел право на что‑нибудь получше, чем чужая жена и ребенок. Ему было пора всерьез задуматься о своей личной жизни. Хироко считала его идеальным мужем для Салли.

Ночью, вернувшись домой, Хироко долго сидела с Рэйко, утешая ее, давая выплакаться, слушая воспоминания и разбившиеся мечты. После этого она написала длинное письмо Питеру. Питер и Так были добрыми друзьями, и потому мрачная весть должна была больно ударить его, но Хироко не стала умалчивать о ней.

Прошло немало времени, прежде чем Питер ответил ей: весть о смерти Такео ошеломила его. К тому времени похороны уже прошли. Такео похоронили на переполненном кладбище – слишком много людей в лагере умирало раньше срока, людей, жизнь которым можно было бы спасти, имея медикаменты, наркоз, еду, удобное жилье. А может, все было бы напрасно, если они утратили надежду – как Так, который сдался. Он не стал бороться за жизнь. Хироко вспомнила слова Питера о том, что она должна выжить, и она пообещала ему это.

Спустя шесть недель Тойо отметил свой первый день рождения. Одна из сестер испекла ему маленький пирог на кухне лазарета. После работы малышу преподнесли подарок, и он с восторгом бросился уплетать пирог, перемазавшись джемом с ног до головы. Хироко пожалела, что малыша нельзя сфотографировать. Тадаси тоже пришел на праздник: преподнес малышу искусно вырезанную из дерева утку, и Тойо вцепился в нее обеими руками.

По‑видимому, Тадаси прислушался к совету Хироко: несколько раз он приглашал Салли на прогулку, однажды побывал с ней в клубе. Но Салли была еще не в состоянии воспринять что‑либо в романтическом свете. Она горевала об отце. По крайней мере с Тадаси она могла выговориться, к тому же после смерти Такео стала гораздо дружелюбнее относиться к Хироко.

Смерть Така сблизила семью, и эта близость постепенно крепла – по мере того как в лагере тянулось долгое, жаркое, пыльное лето. Если зимы здесь были суровыми, то лето казалось невыносимым. А за колючей проволокой мир постепенно менялся. Союзники побеждали. Британцы и американцы совершали налеты на Германию, успешно бомбили города; американцы высадились в Анцио, русские вошли в Польшу, а генерал Макартур руководил кампанией на островах Тихого океана.