В лагере вновь начала расти напряженность. «Японское патриотическое общество» потеряло контроль над «нет‑нет ребятами», и экстремисты вновь вышли из подполья. К октябрю они вновь стали распространять угрозы и организовывать демонстрации. Их недовольство ничуть не угасло, возможно, даже усилилось, и на этот раз они действовали более решительно. У всех «преданных» семей, таких, как Танака и бесчисленное множество других, выходки экстремистов вызывали постоянный страх и возмущение. «Преданные» не хотели оказаться между двух огней. Люди часто получали увечья – и на улицах, и во время забастовок и демонстраций. Теперь, когда в семье не осталось мужчин, Рэйко не на шутку встревожилась. Все чаще она радовалась приходам Тадаси Ватанабе. Он был порядочным человеком, делал все, чтобы помочь друзьям.

Видя его рядом с Салли, Хироко не могла сдержать улыбку. С самого лета Тадаси и Салли стали неразлучны, и оба радовались, изголодавшись по общению.

– Похоже, я была права? – спросила однажды Хироко в лазарете, Тадаси сделал вид, что не понимает, но Хироко не отставала. Они и вправду стали дружны, как брат с сестрой, или по крайней мере двоюродные родственники.

– Не понимаю, о чем ты, – смущенно отозвался Тадаси, тщетно пытаясь сдержать улыбку.

– Ну конечно, не понимаете, Тадаси‑сан. – Хироко нравилось подшучивать над ним. Временами она вела себя совсем как американка, а ее английский стал идеальным. – Я говорю о Салли.

– Это я понял – ты высказалась почти напрямик. – Тадаси был смущен и взволнован. Он уже давно понял, как Хироко предана Питеру. Он был благодарен ей за честность, но еще больше – за совет присмотреться к Салли. Салли была еще совсем юной, иногда взбалмошной, но доброй, ласковой девушкой и хотела иметь такую же крепкую семью, какая была у ее родителей. Не прошло и нескольких месяцев после смерти ее отца, как Салли и Тадаси полюбили друг друга. Но жениться им было слишком рано – Салли едва минуло семнадцать с половиной лет. Влияние Тадаси на нее оказалось благотворным: Салли перестала встречаться с компанией «нет‑нет ребят» и прежними друзьями, она вновь становилась прежней Салли, девочкой, которую помнила Рэйко.

В этом году Тадаси согласился отпраздновать с ними День благодарения.

Для всей семьи было мукой потерять почти одновременно и Кена, и Така. Хироко тоже тревожилась: не получала вестей от Питера с самого августа.

– Может, он увлекся какой‑нибудь француженкой, поддразнивал ее Тадаси, но вскоре понял, что Хироко не до шуток. Она мало говорила о своих тревогах. Три месяца – долгий срок, в Европе еще продолжали гибнуть люди. Война в Японии тоже еще не закончилась. В октябре Макартур вынужден был отступить на Филиппины.

День благодарения прошел без всяких новостей. Обитатели лагеря вели обычную жизнь, уже привыкнув к изоляции. В этом году семейство Танака сумело достать индейку, и все смеялись, вспоминая, каким скудным был праздничный ужин год назад, в разгар забастовок и демонстраций. Но особенно радоваться было нечему. Казалось, заключение продлится вечно. Франклина Рузвельта только что переизбрали – очевидно, он игнорировал все советы Айкса и Биддла. Но так продолжалось лишь до декабря.