Усадив ее в кресло, Престон опустился перед ней на колени:

– Ты чуть не упала в обморок. Ты больна, дорогая? Что с тобой?

– Я… просто… – И она закрыла глаза, будучи не в силах произнести ни единого слова.

Престон без конца теребил ее руку. Рэнсом, ухмыльнувшись при виде такой заботы и нежности, повернулся к Теккери Баррингтону:

– Дайте ей стакан воды!

– Хорошо.

Рэнсом склонился над сидящей в кресле Мадлен и начал расстегивать высокий жесткий воротник ее костюма из бледного шелка.

– Что вы делаете? – Она тотчас пришла в себя, отводя прочь его руки.

– Ты в этом костюме как какая-нибудь викторианская девственница, – проворчал Рэнсом. – Выбирай: либо мы втроем будем стоять в стороне и спокойно наблюдать, как ты теряешь сознание, – или постараемся тебе помочь. Выбор за вами, мисс Баррингтон.

Мадлен открыла рот от изумления: подумать только, он посмел обратиться к ней на «ты»!

– Послушайте, мне кажется, ваш тон… – не выдержал Престон, но Мадлен оборвала его:

– Нет-нет, Престон, пожалуйста, прошу тебя, не надо его провоцировать…

– О да, это сущая правда – меня провоцировать не надо, иначе никто не знает, что я выкину в следующий момент, – усмехнулся Рэнсом, отводя руки Престона от Мадлен. – Я становлюсь просто сволочью: насилие, непристойный язык, вандализм и все такое… – Он помолчал и выразительно добавил: – Шантаж, наконец…

– Пожалуйста… – почти простонала Мадлен.

– Вот вода, Мадлен. – Теккери Баррингтон протянул ей стакан.

– Спасибо, папа, – в бессилии прошептала Мадлен. Она сделала несколько глотков и протянула руку, чтобы поставить стакан на стол.

Однако Рэнсом не дал ей этого сделать – выхватив нее воду, он смочил пальцы и щедро обрызгал лицо Мадлен.

– Что вы делаете? – возмутился Престон.

– Небольшой холодный душ ей явно не повредит.

– Не думаю, чтобы… – снова заговорил Престон, но Рэнсом не дал ему закончить фразу:

– Не думаете? Это уж точно. Кстати, кто вы такой, чтобы встревать в беседу? – Только тут Рэнсом вспомнил, что этот Престон назвал Мадлен «дорогая».

– Я – жених мисс Мадлен Баррингтон, и я должен сказать…

– Да ну? – изумился Рэнсом, снова не дослушав несчастного Престона. Он пожал плечами, чтобы скрыть боль, которую причинило ему это заявление. В довершение всего она еще и помолвлена?

– Престон… – слабо запротестовала Мадлен.

– Ну, точнее говоря, почти жених, – поправился Престон.

– Вижу, вижу. И что, она может быть беременной от вас?

Мадлен задохнулась от ярости. Теккери Баррингтон деликатно кашлянул.

Престон покраснел и ответил:

– Конечно, нет! Что за вопросы?

– Вопрос вполне разумный, – спокойно объяснил Рэнсом. – Головокружение, тошнота… – Он снова пожал плечами. – Хотя, может быть, это обыкновенная простуда. Или она вообще не слишком крепкого здоровья? А с нервами у нее все в порядке?

– Довольно! – на этот раз Рэнсому ответила Мадлен, причем довольно громко: она начинала понемногу приходить в себя.

Разумеется, этот человек мог довести ее до обморока, мог обращаться с ней грубо, воспользовавшись ее растерянностью, мог облить холодной водой, рискуя испортить дорогой костюм, – но оскорблять себя она ему никогда не позволит. Мадлен отстранила Престона и поднялась на ноги. Пристально посмотрев на Рэнсома, она заявила:

– Послушайте, вы не доктор и не психолог, поэтому лучше держите свои вопросы и замечания при себе.