Слезы волнения выступили на глазах Мадлен – она вдруг ощутила себя совершенно беспомощной. Она проглотила комок в горле и сделала несколько глубоких вдохов – в конце концов, надо наконец взять себя в руки и успокоиться. «Макияж, – растерянно подумала она, – надо подправить макияж…»

Он выглядел таким же неукротимым и опасным, как и тогда, в Монтедоре, – пожалуй, даже диким для цивилизованного большого города. Мадлен испугалась, что Престону от него достанется…

Престон! Глаза Мадлен в одно мгновение расширились от ужаса, и нервная тяжесть в желудке снова дала о себе знать. Нужно как можно скорее увести Рэнсома от Престона! Да и от отца! Господи, и о чем только она думает, сидя здесь! Как может она прятаться – в тот самый момент, когда этот человек, возможно, рассказывает о ней бог весть что отцу и человеку, за которого она, возможно, выйдет замуж?! Рэнсом не должен оставаться наедине ни с кем из ее близких, до тех пор пока она не выяснит, что с ним делать.

Поправляя макияж, Мадлен гадала, сумел ли Рэнсом ее выследить или же был от сегодняшней встречи в таком же шоке, как она сама. И чего он, собственно, может теперь от нее хотеть? Денег? Влияния и власти? Еще секса? Мадлен изо всех сил сжала край мраморной ванны, пытаясь успокоиться. Нет никакого смысла в том, чтобы, сидя тут, пытаться понять и отгадать, чего хочет этот человек. Надо пойти к нему и все выяснить. Причем не откладывая. Прямо сейчас.

Слегка подкрасив губы, Мадлен глубоко вздохнула, открыла дверь и вышла из ванной, мысленно готовя себя к худшему.

Рэнсом внимательно следил за тем, как Мадлен входит в комнату. В отличие от Престона и Теккери Баррингтона он не удосужился подняться. Теперь она выглядела на все сто, цинично заметил он. В ее походке, выражении лица и во взгляде читались холодность и надменность, которых не было еще пять минут назад. «Да, девочка высший класс», – невольно признал Рэнсом. С любопытством следил он за тем, как непринужденно вступила она в беседу, предложив своему жениху увидеться позже и высказав предположение, что у ее отца много дел, а потому пришло время расстаться.

– Да-да, конечно, – любезно произнес в ответ ее жених.

Интересно, что такая женщина, как Мадлен Баррингтон, нашла в этом типе? Разве только богатство и высокое социальное положение, равные ее собственным.

– Я заеду за тобой завтра в семь, хорошо? – добавил Престон, прощаясь с Мадлен.

– Замечательно, – ответила она с отсутствующим видом.

– Прощаюсь с вами до завтрашнего вечера, сэр. – Престон пожал руку отцу Мадлен.

– М-м-м? – промычал тот в ответ.

– Завтра вечером вы устраиваете ужин, – напомнил ему Престон.

Тот кивнул:

– Да-да, конечно. До завтра.

– Мое почтение, мистер Рэнсом, – сухо проронил Престон и ушел.

– Хороший мальчик, – небрежно бросил Рэнсом – Ты и вправду собираешься за него замуж?

– Вас это не касается, – резко ответила Мадлен и тут же обратилась к отцу: – Нам пора идти, папа. Уверена, у тебя, как всегда, куча дел, а мы уже и так тебя задержали.

– Да-да, конечно, – отозвался Баррингтон и, пытливо посмотрев на дочь, повернулся к Рэнсому: – Весьма рад был встретиться с вами, мистер Рэнсом. Мне приятно сознавать, что моя дочь в надежных руках.

Рэнсом кивнул и поднялся. Он заметил стальной блеск в глазах Баррингтона, когда тот пожал ему на прощание руку и сказал:

– Уверен, вы сдержите свое слово.

– Не беспокойтесь, со мной она будет в полной безопасности, – повторил Рэнсом, жалея о том, что дал Баррингтону обещание.