Финн снова кивнул.

– Мама говорит, что должен.

Интересно.

– А вы, случайно, не знаете, почему лягушки поют по ночам? – спросил кот. Мышата казались ему опытными и учеными.

Братья пожали плечами.

– Тогда, наверное, вы знаете, как они догадываются, что всем надо замолчать в одно и то же время?

Мышата переглянулись.

– Я об этом никогда и не думал, – пробормотал Финн.

– Скажи, пожалуйста, а в этом шкафчике не найдется сыра? – Его брат показал лапкой вверх, на библиотеку. – Пахнет вкусно!

«Дверцы-то от буфета, – сообразил Мортимер. – Запах сыра еще не выветрился».

– Мне очень жаль, – неловко сказал он. – Это библиотека. Сыра здесь нет.

Мышонок передернул плечами.

– Ну ладно, тогда мы пошли. Надо искать еду.

– Кушать хочется, – тихонько добавил Финн.

Мышата осторожно попятились, развернулись и убежали прочь. Мортимер глядел им вслед и немножко жалел, что не рассказал про корзину с картошкой.

Но ведь тогда огорчилась бы миссис Скоггин.

Как все запуталось!

Глава 15. Эван

В среду пятиклассники поехали на экскурсию в Грантвилл – осматривать среднюю школу. Эван думал, что все ребята будут громко болтать, смеяться и бегать по автобусу. Так оно и было – по дороге туда. Мистер О’Нил хотел дать школьникам математические ребусы, но учительница параллельного класса включила музыку в маленькой колонке. Все запели. Когда автобус подкатил к зданию с большой надписью «Вперед, тигры!» над входом, мистер О’Нил тоже громко пел.

Но на обратном пути в Мартинвилл все было иначе. Ребята садились в автобус, тихонько перешептываясь. Никто не смеялся.

– Странно, да? – сказал Рейф, перебирая стопку открыток с бейсболистами. – После пятницы мы больше не вернемся в нашу школу. После пятницы вот это будет наша школа.

Эван всегда думал, что средняя школа в Грантвилле будет такой же, как у них, только подальше и с другими учителями. Но она оказалась совсем иной, да и ученики там были очень взрослые.

В актовом зале гостям устроили встречу с восьмиклассниками, которые в этом году заканчивали учебу в Грантвилле и переходили в старшую школу. Выпускники сидели на краешке сцены и отвечали на вопросы пятиклашек. Разговаривали они очень приветливо, но звонок на перемену был ужасно громкий, а в коридорах нельзя было протолкнуться из-за рослых ребят с огромными рюкзаками. В столовой царил кавардак. Все вокруг казалось грязноватым.

– Помню, я сидел там же, где вы сейчас, – сказал один восьмиклассник, свесив ноги со сцены. Он был не из Мартинвилла, и Эван его не знал. – Мне казалось, что тут все большое и странное. Но, поверьте, вам тут скоро понравится. Вам жалко свою школу? А мне теперь жалко, что надо уходить отсюда.

Этот паренек умел говорить о чувствах и не стесняться. Как Рейф. Эван сидел во втором ряду и жалел, что у него так не получается. Он обратил внимание на ноги восьмиклассника: очень длинные и покрытые волосками. Неужели и у него самого через три года будут волосатые ноги? Думать об этом не хотелось. В следующем году школьный автобус будет забирать Эвана у самого дома. Никаких больше прогулок по любимой дороге, некогда будет думать и жевать домашние яблоки.

Внезапно все вокруг громко застонали. Видимо, Эван что-то пропустил. Он повернулся к Рейфу.

– Что случилось?

– В средней школе не бывает большой перемены, – сказал Рейф. – Представляешь? Совсем не бывает!

* * *

По дороге домой даже мистеру О’Нилу показалось, что в автобусе слишком тихо.

– Давайте играть в города и штаты! – предложил он.