* * *

Вскоре после знакомства миссис Скоггин заявила мне, что с каждой прочитанной книгой у нее в голове как будто добавляется новая комната.

– У меня там очень, очень много комнат, – сказала она, постучав себя пальцем по лбу. – Но всегда найдется местечко для еще одной.

С тех пор, глядя в ее блестящие карие глаза, я каждый раз представляла себе огромный прекрасный дом.

У меня в голове тоже был немаленький дом. Но хотелось, чтобы он стал еще больше.

Несколько лет подряд я только и делала, что ходила в колледж, мыла полы в библиотеке и читала. Иногда миссис Скоггин помогала мне выбирать книги. Горбясь над тарелкой с завтраком, сидя в автобусе, накрывшись одеялом и включив фонарик, я строила все новые и новые комнаты у себя в голове.

Мой воображаемый дом стал очень большим. А сама я успокоилась и больше не переживала из-за того, что не знаю своей отправной точки. Зачем придумывать печальные истории о добрых (но бедных) циркачах или умных (но бессердечных) банкирах? Пусть у меня нет родительского дома, зато есть тот огромный воображаемый дом, что я построила, читая книги. Построила с помощью миссис Скоггин, потратив немало денег на батарейки для фонаря, как и предупреждала наша директриса.

Итак, с отправной точкой пути я разобралась. Теперь надо было понять, куда же я двигаюсь? Кем хочу стать?

Ответ лежал на поверхности: я хочу быть библиотекарем.

Когда я сказала об этом миссис Скоггин, у нее просветлело лицо. Она подошла к своему столу, открыла ящик и достала из него анкету для поступления на курсы библиотечного дела.

В верхней графе уже было вписано мое имя.

Глава 19. Эван

В тот вечер, когда Эван чистил зубы перед сном, зазвонил подпольный телефон. Мальчик выплюнул зубную пасту и помчался в комнату, даже не прополоскав рот.

– Я тут подумал, – заявил Рейф, – про то, что мистер О’Нил говорил в автобусе. И кое-что посмотрел про пожар в библиотеке. И знаешь что? Она сгорела в тот самый день, когда вернули все эти книги. Пятого ноября тысяча девятьсот девяносто девятого года. Ведь это последняя дата на каждой карточке, так?

– Да. А ты уверен?

– Она сгорела в тот вечер, после закрытия. Я нашел статью в интернете.

Эван вспомнил, как мистер О’Нил смотрел на него в автобусе.

– А почему начался пожар?

И почему у самого Эвана так заколотилось сердце?

– Не знаю, – стало слышно, как Рейф клацает по клавиатуре. – Тут просто сказано: «Смертельный пожар. Причина не установлена». Но в интернете про него очень мало. Я нашел только скан заметки из какой-то старой газеты. Смертельный пожар. Звучит почти как название детектива, да? Как у Х. Г. Хиггинса!

Это и правда было как в книжке.

Эван схватил блокнот, лежавший рядом с кроватью, пролистал до набросков детектива и поглядел на слова «ПРЕСТУПЛЕНИЕ», «ЖЕРТВА» и «ПОДОЗРЕВАЕМЫЕ».

Возможно, преступление все-таки было.

– Эй, – сказал в трубке Рейф, – ты еще здесь?

– Я перезвоню!

Эван вытащил из рюкзака книгу про детективные романы и нашел старый фотоснимок – «полароид» (он служил закладкой).

Мама была права: фотография напоминала очень неудачное селфи. Можно было разглядеть краешек чьих-то очков, половину карего глаза, а на заднем плане – городскую улицу.

Теперь Эван понял, почему не сразу узнал родной Мартинвилл: на фото было одно лишнее здание. Библиотека.

Снимок лежал в книге, а книгу вернули в библиотеку в тот самый день, когда она сгорела. Вернул Х. Г. Хиггинс. Задолго до того, как стал знаменитым писателем.