— Простое хвастовство.

— Нет, брат мой, конечно же, нет! Тогда как вы, египтяне, находитесь вдалеке от ваших земель и вам придется переживать все более и более невыносимые дни. Всем известно, что вы не любите жить вдали от вашей страны и что Египет не любит долго обходиться без Фараона. Придет осень, потом зима с ее холодами и болезнями. Также наступят разочарование и усталость. Будь уверен, брат мой Рамзес, наше положение будет более выгодным по сравнению с вашим. И не рассчитывай на недостаток воды: резервуары Кадеша полны, и мы располагаем колодцем, вырытым в центре крепости.

Рамзес сделал глоток воды, но не потому, что его мучила жажда, а чтобы прервать беседу и немного подумать. Доводы Муваттали были не лишены смысла.

— Мой брат желает утолить жажду?

— Нет, я хорошо переношу жару.

— Ты опасаешься яда, так часто применяемого при дворе Хаттусы?

— Этот обычай забыт, но я предпочитаю, чтобы мой виночерпий пробовал приготовленные для меня блюда. Мой брат Рамзес должен знать, что один из его друзей детства, молодой и блестящий дипломат Аша был арестован, когда шпионил на территории Хеттской империи, переодевшись в торговца. Если бы я действовал по нашим законам, он бы уже умер, но я предполагал, что ты захочешь спасти близкого тебе человека.

— Ты ошибаешься, Муваттали, во мне Фараон подавил человека.

— Аша не только твой друг, но также настоящий глава египетской дипломатии и лучший знаток Азии. Если человек и останется бесчувственным, то правитель не пожертвует таким человеком.

— Что ты предлагаешь?

— Не лучше ли мир, пусть даже временный, чем губительная война?

— Мир… Невозможно!

— Подумай, мой брат Рамзес: я не задействовал все силы хеттской армии в этом бою. Дополнительные войска не замедлят прийти мне на помощь, и тогда ты вынужден будешь вести другие бои, не снимая осады крепости. Такие действия превосходят твои возможности в людях и вооружении. Твоя победа превратится в катастрофу.

— Ты проиграл битву при Кадеше, Муваттали, и ты осмеливаешься требовать мира.

— Я готов признать мое поражение, составив официальный документ. Когда ты получишь его, то снимешь осаду, и граница моей империи будет окончательно установлена в Кадеше. Никогда моя армия не будет воевать с Египтом.

Глава 56

Дверь камеры Аша открылась.

Несмотря на все свое хладнокровие, Аша подскочил. Угрюмые лица двоих стражников не предвещали ничего хорошего. С момента своего заключения Аша каждый день ждал казни. Хетты не проявляли никакой снисходительности по отношению к шпионам.

Секира, нож или принудительный прыжок с высоты утеса? Египтянин желал, чтобы его смерть была внезапной и быстрой и не стала бы одним из жестоких спектаклей.

Аша ввели в холодный и строгий зал, украшенный щитами и копьями. Как всегда в Хеттской империи война напоминала о своем присутствии.

— Как вы себя чувствуете? — спросила его жрица Путухепа.

— Мне не хватает физических упражнений и совсем не нравится ваша еда, но я еще жив. Это ли не чудо?

— В некотором роде, да.

— У меня ощущение, что запас моей удачи истощается… Однако ваше присутствие меня успокаивает: сможет ли женщина быть безжалостна?

— Не рассчитывайте на слабость хеттской женщины.

— Мое очарование мне не поможет?

Ярость исказила лицо жрицы.

— Вы понимаете всю безвыходность вашего положения?

— Египетский дипломат умеет умирать с улыбкой на губах, даже если его тело дрожит.

Аша подумал о ярости Рамзеса, который даже в ином мире упрекнет его в том, что он не сумел выбраться из хеттской страны. Ведь именно по этой причине ему не удалось рассказать Фараону об огромной союзной армии, собранной императором.