– Питер, – сказал Игорь сквозь слезы. – Я должен сделать заявление для печати.

Данн остолбенел от неожиданности, даже челюсть у него отвалилась.

– На это должно быть решение правительства. А зачем вам это паблисити? Пусть они ломают голову, куда вы исчезли…

– А жена? А дети? Что будет с ними? Я   хочу, чтобы правительство Ее Величества официально потребовало от Советов, чтобы они разрешили моей семье выехать в Лондон, – глаза Горского блестели, и Данн вдруг подумал, что его подопечный рехнулся.

– Но для этого мы должны официально признать вас нашим агентом. Такого еще не было в истории СИС…

– Иначе у моей семьи не будет никакой защиты! – Горский уже пришел в себя после всех перипетий и вытирал снятым париком вспотевшее лицо. Данн только развел руками. Подкатили еще две машины с сотрудниками хельсинкской резидентуры СИС, и весь кортеж двинулся по направлению к ближайшему аэродрому – в столицу решили не заезжать и поскорее покинуть Финляндию, слишком велико тут было влияние большого соседа.

О прибытии Горского в Лондон Убожко услышал по радио Би би си, – сенсационная весть привела его в состояние транса. Именно в этот мрачный момент в кабинет вошел Трохин и тоже застыл как статуя.

– Просрали! – неожиданно спокойно сказал Убожко. – Конечно, штаны спускать придется с тебя как с непосредственного начальника…

– От ответственности уклоняться не намерен! – твердо сказал Трохин. – Но не забывайте, что вы лично двигали английского шпиона по служебной лестнице!

– Я же не знал, что он шпион! – удивился Убожко.

– А я знал?!

– Вот что, – сказал Убожко весьма примирительным тоном, – давай не будем выяснять, кто больше из нас виноват. Мне совершенно ясно, что все это произошло из за разгильдяйства Розанова. Горский же начал работать на англичан в Дании! С него и спрос! Да и у самого Розанова наверняка рыльце в пушку, не зря эта б… заезжала к нему домой…

– Но Розанов на пенсии… – засомневался Трохин, быстро усекший линию шефа.

– Ну и что? Давай держаться единого курса: с самого начала ему потворствовал Розанов! Жену и всех родственников следует тоже взять за бока. И не либеральничать!

Трохин усмехнулся в усы и миролюбиво стал пить чай, предложенный Убожко. Тишину прервал телефонный звонок от председателя, вызвавшего Убожко на совещание, где собрался весь синклит КГБ.

– Что же это происходит, товарищи? – начал председатель, театрально разведя руками. – Наш сотрудник сбежал, об этом я узнал по радио Би би си… как это объяснить?

– Разрешите, товарищ председатель? – встал начальник контрразведки. – Это объясняется бардаком в нашей службе! – так и сказал, не побоялся. – Разведка, которую здесь представляет Убожко, обязана работать за границей. Сфера работы контрразведки – Советский Союз. А тут вдруг разведка занялась нашими делами, делала это непрофессионально, вот и итог!

Убожко сидел красный как рак и не поднимал глаз. Председатель решил не обострять отношения, попросил координировать работу и закрыл совещание.

Лидию постоянно подвергали допросам в Лефортово, допытываясь, знала ли она о связи мужа с английской разведкой. Этой мысли она, дочка чекиста, и допустить не могла. Родители, приехавшие в Москву, были настроены агрессивно и требовали, чтобы она отреклась от мужа и развелась с ним.