Желудок Элизабет невольно сжался.

— У нас больше нет, — сказала она. Джейн подозрительно взглянула на нее.

— Ты ничего не ела, Лиззи.

— Я позавтракаю у леди Дэнбери, — солгала Элизабет.

— Вот, возьми. — Джейн пододвинула к ней остатки своего завтрака: кусочек яйца на полтора укуса и холодный сухарь, настолько неаппетитный, что Элизабет решилась бы его понюхать — да и то через стол — только после длительной голодовки.

— Доедай, Джейн, — сказала Элизабет. — Обещаю, что поем у леди Дэнбери.

— Ничего, я поймаю здоровенную рыбину, — прошептал Лукас, склонившись к Джейн.

Это явилось последней каплей. Душа Элизабет восставала против охоты на мужей, ей была отвратительна всяческая меркантильность. Но всему есть предел. Что это за мир, где восьмилетним мальчикам приходится думать о том, чтобы поймать рыбу не из спортивного интереса, а чтобы накормить голодных сестер?

Элизабет выпрямилась, подняла плечи и зашагала к двери.

— Сьюзен, — отрывисто бросила она, — на одно слово.

Джейн и Лукас обменялись взглядами.

— Сейчас она ей выдаст за то, что забыла подогреть тосты, — шепнула Джейн.

— Холодные тосты, — мрачно изрек Лукас, качая головой. — Не могу представить себе ничего более противоестественного.

Элизабет вздохнула и вышла. «Где только он набрался подобных вещей?» — подумала она.

Оказавшись на достаточном, чтобы не опасаться подслушивания, расстоянии, она повернулась к Сьюзен и сказала:

— Во-первых, никаких упоминаний об этой… «охоте на мужа» в присутствии детей.

Сьюзен протянула ей книгу миссис Ситон.

— Значит, ты все-таки собираешься воспользоваться ее советами?

— Не думаю, что у меня есть выбор, — грустно вздохнула Элизабет. — Так что там за правила?

Никогда не ищите мужчину. Сделайте так, чтобы он сам явился к вам.

Элизабет склонялась к мысли, что этим правилом придется пожертвовать. К тому же она не представляла себе, как совместить эдикты три и пять, которые гласили:

Не допускайте ни малейшей грубости. Жена высокородного джентльмена должна быть воплощением грации, достоинства и изящных манер.

И:

Никогда не разговаривайте с мужчиной более пяти минут. Если вы прервете беседу на полуслове, он будет заинтригован, гадая, что же вы собирались сказать.

Извинитесь и тут же скройтесь — пусть даже в дамской комнате, если ничего лучшего не представится. Его интерес к вам только возрастет, если он заподозрит, что ваши матримониальные планы не исчерпываются его персоной.

Явное противоречие этих постулатов ставило Элизабет в тупик. Ей казалось, что прерывать разговор на полуслове довольно грубо и никакие извинения тут не помогут. Но по утверждению той же миссис Ситон, высокородные джентльмены не терпят грубости.

А ведь это далеко не все правила, которые обрушила на нее Сьюзен, когда она уходила из дома:

Будьте очаровательны. Ласковы. Позвольте мужчине говорить. Не показывайте, что вы умнее его.

Вынужденная терзаться из-за подобной чепухи, Элизабет быстро проникалась идеей, что остаться навсегда мисс Хочкис, увядающей старой девой, — не самый худший вариант.

Войдя в Дэнбери-Хаус, она, как было заведено, сразу же направилась в гостиную. Там она нашла леди Дэнбери, которая, сидя в своем любимом кресле, водила пером по листу бумаги. На широком подоконнике дремал Малкольм. Он открыл один глаз, счел Элизабет недостойной своего внимания и снова погрузился в сон.