Гость молчал. Он отлично понимал, что полиции негде взять такую уйму денег наличных денег. Потом он деликатно улыбнулся:

— Не стоит беспокоиться! Завтра я представлю такие гарантий.

…Весьма озабоченный гость покинул воровской притон.

МИЛЛИОН ИЗ ГЕЛЬСИНГФОРСА

Прибыв в гостиницу, Линдер тут же протелефонировал Кошко.

— Не кручинься, дорогой Ромуальд Викентаевич! — утешил генерал. — Завтра пришлю с утра посыльного, он передаст письменную программу действий.

Минут десять-пятнадцать Кошко сидел за столом, обхватив голову руками, и, как шахматист над партией, тщательно обдумывал следующие ходы в игре с коварными и опасными противниками. В отличие от шахмат здесь ставка была велика — он рисковал жизнью одного из лучших своих сотрудников и двумя с половиной миллионами рублей.

Наконец он вышел к дежурному офицеру:

— Авто к подъезду!

И далее начались трюки, вполне достойные ученика сыщика «всех времен» Ивана Путилина. Кошко помчался на Старую Басманную, 20. Тут помещалась телеграфная контора. Он уединился со своим старым приятелем Григорьевым, заведовавшим конторой:

— Выручай, братец! Завтра примешь телеграмму в Гельсингфорсское отделение Лионского кредита с требованием перевода миллиона двухсот тысяч рублей. Сумма запоминающаяся! Так ты телеграмму прими, но не отправляй…

Далее генерал вернулся в свой кабинет и набросал на бумаге план действий. Еще через час, испуская тонкий аромат модных духов «Вера-Виолет» (7рублей 50 копеек за флакон), роскошная дама явилась в номер к Линдеру. Последний тут же потребовал шампанского и фруктов. До полуночи из его номера неслись громкие тосты, игра на фортепьяно и пение. Потом, нетвердо ступая по коврам, постоялец вывел даму на Никольскую, крикнул извозчика, швырнул ему червонец, и тот даму умчал.

В кармане Линдера лежало послание генерала.

…Утром он вновь покатил на Переяславскую. Отсюда вместе с Квятковским отправились в ближайшее почтово-телеграфное отделение на Старой Басманной. Седовласый чиновник принял от них текст телеграммы в Гельсингфорс: «Снимите со счета Хамиляйнена и переведите на его имя в Волжске-Камское отделение Москвы 1 200 000 рублей. Об исполнении срочно сообщите: Москва, Переяславская, 14».

Через час на почте появился сам генерал. Григорьев любезно отстучал на ленте текст ответа: «Деньги согласно требованию высланы». Лента была тут же наклеена на бланк, помечены место отправления — Гельссингфорс — и время.

Ранним утром следующего дня, когда обитатели дома № 14 по Переяславской улице еще спали, снизу позвонил почтальон (его роль исполнил сыщик Потапов). Под расписку он вручил телеграмму и получил за свой труд трешник.

Теперь дело оставалось лишь за звонком Квят-ковского в «Славянский базар». Прошло утро, уже и день клонился к вечеру — телефон молчал. Кошко получил сообщение от агента, что в дом на Переяславской вошел низкорослый человек, известный в уголовном мире Санька Бабрекин, по прозвищу Писарь. За ним числилось множество тяжких преступлений, в том числе убийств.

Линдер изнемогал в неизвестности. Ночью он почти не спал, как и генерал. Появилась опасность, что воры продолжают проверять личность Хамиляйнена.

В 10 утра в кабинете генерала зазвонил телефон. Линдер упавшим голосом сообщил:

— Аркадий Францевич, звонил Квятковский. Предложил, чтобы я сегодня получил в банке деньги, а завтра ровно в два он ждет меня «для окончания дела». Боюсь, как бы они и со мной заодно не кончили. Деньги громадные, а им, видать, море по колено.

— Внеочередной чин дешево не дается, — бодро сказал генерал. — Крепитесь и действуйте согласно инструкции.