И вдруг пожилой таможенник улыбается, как бы извиняясь за свои погоны, как бы на миг и без них (сегодня вечером с этим выражением будет семье рассказывать?):

– Не у всех. Не у всех.

Щадя его перед молодым, я не замечаю поправки:

– И вот потеряно три недели!

– Так вы же не являлись!

– Позвольте, а что это за вызов? – Достаю, сую: – «Необходимо явиться…» – кого так вызывают? Это ж милицейский вызов! Одну старуху вызвали так – она чуть не умерла, а оказывается, реабилитация покойного мужа, приятное известие!

Майор стеснён:

– Ну, мы в письме не могли прямо написать…

Я уже – прямо в хохот:

– Перехватят? прочтут? да если вы не перехватите, кто же?..

Таможенник делает последнее усилие вернуться к программе, с которой его послали, но – между прочим, это же не существенный вопрос:

– А вы – Витторио Страде сами передавали?

– Нет, я сам его не повидал… – (Я его в жизни не видал.)

Ещё легче, ещё незначительней:

– А – через кого?

Но к этому легчайшему вопросу я наиболее готов! Обворожительно-язвительно, водя пальцем по их же бланку:

– Скажите, пожалуйста, это правда, здесь написано, что вы – министерство внешней торговли?

– Да, конечно, – ещё не поняли они.

Я откидываюсь на диван, так мне с ними легко и хорошо:

– А для министерства внешней торговли – не слишком ли много вопросов?

Живо схватились оба:

– Мы – не комитетчики! Вы не думайте, мы – не комитетчики!

Ишь, какой термин у них. «Гебисты» – не говорят.

Так полное понимание:

– А если так – остальное не может вас интересовать!

Разговор – к концу, взаимная ясность, и только я настаиваю:

– Я настаиваю! Я очень прошу, чтоб вы как можно скорей отправили это письмо Витторио Страде!.. Вот сейчас наши представители едут на КОМЕСКО в Рим, и если бы это письмо было напечатано – как им было бы легко отвечать на вопросы!

– Мы доложим… мы доложим… Мы сами не можем.

Я уж совсем развязно:

– Там – марки нет. Если нужно – я, пожалуйста, сейчас наклею.

И приятно обрадованные, как будто очень довольные выяснением, они ушли, не предлагая мне никакого акта и ничем не грозя.

Вот так с вами разговаривать! Веселятся мои свидетели.

Через несколько дней «Архипелаг» закончен, отснят, плёнка свёрнута в капсулу – и в этот самый день, 2 июня, приехали в Рождество Столярова и Угримов (Пятое Дополнение, очерк 9) с такой новостью:

Вышел на Западе «Круг первый»! – пока малый русский тираж, заявочный на копирайт, английское издание может появиться через месяц-два. И такое предлагают они мне: будет на днях возможность отправить «Архипелаг»!

Только потянулись сладко, что работу об-угол, – как уже в колокол! в колокол!!! – в тот же день и почти в тот же час! Никакой человеческой планировкой так не подгонишь! Бьёт колокол! бьёт колокол судьбы и событий – оглушительно! – и никому ещё неслышно, в июньском нежном зелёном лесу.

Отправление будет авантюрное, с большим риском, но по малым нашим возможностям другого не видно, не рисуется. Значит, отправляю… Только-только вынырнуло сердце из тревоги – и ныряет в новую.