Затрапезная курточка в шотландскую клетку никак не соответствовала вечернему протоколу. Выручил барон, явившись к столу в повседневной рубашке, скромно дополненной шейным платком. После двойной порции виски, принятой в качестве аперитива, Павел Борисович освоился с торжественной обстановкой и перестал комплексовать. Олью, которую он приготовил по указаниям Ампаро, смолотили в один присест. Морской воздух и позднее застолье как нельзя лучше способствовали аппетиту. Перед десертом Бургильон сел за кабинетный рояль.
Исполнив "Болеро" Сарасате, он пригнулся к клавишам и принялся одной рукой наигрывать прерывистую мелодию, чередуя долго звучащую ноту рассыпчатым туше и выжидательной паузой.
- Как, по-вашему, что это? - спросил, опуская крышку. - Ампаро, молчи!
- Понятия не имею, - признался Климовицкий.
- Я тоже, - пожал плечами Блекмен. - Словно кто-то шлепает по болоту.
- Очень близко, - поощрительно улыбнулся барон. - Видимо, я не слишком опытный пианист... Это "Песня аиста". Я впервые услышал ее в Сенегале и, поверьте, явственно видел, как гордо вышагивает голенастая птица, выискивая лягушек в воде. Ритм, точно соответствующий движениям.
- Сыграйте еще раз, - попросил Павел Борисович. - Теперь и я вижу, сказал, прослушав с закрытыми глазами. - Именно - вышагивает! И внезапно наносит точный удар.
- Следуя принципу всеобщей связи, мелодическое течение выражает согласованные эмоции, а значит, и адекватные символы. Как в магическом орнаменте, звуковую символику можно передать, не углубляясь в суть взаимодействующих явлений. Пентатоническая гамма соответствует, скажем, любой пятичленной группе. Тем же стихиям, хотя бы... Семь нот диатонической гаммы и лада отвечают астробиологическим вибрациям, гармонии сфер. Додекафоническая музыка как нельзя лучше подходит к Зодиаку и месяцам года. Связь символики с самовыражением обнаженно проявляется в первобытных формах, будь то музыка или пещерная живопись. Отсюда почти буквальная передача движений и ритма. Как в "Песне аиста", как на фреске с антилопами в Акротири.
- Антилопы - орикс, позволю заметить, - уточнил Блекмен. - Откуда они на Тире?
- А обезьяны откуда? Лишнее доказательство проникновения минойцев глубоко в дебри Африки.
- По-моему, прелесть древнего искусства в том, что оно излучает напряженную эротическую мощь, - высказала свое отношение Ампаро.
- Сеньора права, - подхватил Бургильон. - Мужское и женское заключено уже в самой форме музыкального инструмента, не говоря о звучании. Создаются очаровательные контрастные пары. Флейта, к примеру, мужская, фаллическая по виду, изначально женственна. Светлые серебряные тона и пронзительная высота звука придают ей влекущее очарование женской тайны. С другой стороны, еще более древний инструмент - барабан - выражает, как и всякий сосуд, средоточие женственности, но в его рокочущих низких тонах оживает бог-громовержец.
- Ян-инь китайцев, - подсказал Блекмен. - Свет и тьма, сухое и влажное. Полярности, слитые в первичном гермафродите. Искусство выражает неосознанную тоску по насильственно отторгнутой половине. Это находит выражение в неодолимой тяге мужчины к материнской груди. Отсюда многие наши шалости, джентльмены.
- Самоубийственная тяга, - горько усмехнулся Бургильон.
- Почему? Вместо материнских сосков мы получаем множество иных. Приятный поиск.
- Да потому, Джерри, что это зов смерти. Материнские символы крайне противоречивы. Мать не только родительница, но и устрашительница. Возврат в лоно равнозначен нисхождению в могилу. Еще неандертальцы хоронили покойников в позе зародыша. Юнг упоминает "Трактат каббалы", в котором мать представлена богиней судьбы, олицетворяющей жестокую, безжалостную сторону природы.
- Мне довелось воочию убедиться в этом на Камчатке, - решился поделиться мыслями Климовицкий. |