Наконец после титанических усилий, мы справились с ее последней нижней рубахой, и оказались полностью готовыми к переодеванию. Теперь можно было начать метаморфозу. Однако последний этап с юбкой, так нас вымотал, что пришлось переводить дух. Мы сели рядышком на пустую лавку.

    -  А ты ничего, - сказала француженка. - Похоже, я тебе нравлюсь?

    То, что она мне нравится, не заметила бы только очень рассеянная или близорукая женщина. Поэтому я не стал отрицать очевидное.

    -  Нравишься, ты мне еще ночью понравилась.

    Матильда хихикнула, сладко потянулась, но благоразумно заметила:

    -  Но ведь нам нужно спешить…

    -  Нужно, - не менее благоразумно, подтвердил я, - сюда может кто-нибудь явиться. Тогда нам несдобровать. С другой стороны…

    -  Но если мы ненадолго задержимся, - перебила она, - тогда сможем отдохнуть и поехать с новыми силами. Ты устал?

    -  Смертельно устал, - сказал я, придвигаясь к ней ближе, - и хочу полежать!

    -  Очень хочешь? - игриво поинтересовалась она, не уточняя что именно я хочу.

    -  Очень, - подтвердил я, и нечаянно ее обнял. - Нам нужен отдых!

    -  Тогда остаемся?

    -  Остаемся, - твердо сказал я. - Если до сих пор сюда никто не пришел, может и вообще не придет. И вообще, если Бог не выдаст, то свинья не съест.

    -  Мы не долго, - сказала она. - A la guerre comme a la guerre.

    -  Ты права, на войне как на войне, - повторил я за ней французскую поговорку. - Будем отдыхать, но бдительно! Главное, что бы нам никто не помешал!

    -  Уланы все равно не проснутся, - рассудительно сказала она, - батюшка в церкви… И если мы быстро… Ты чему смеешься?

    -  Вспомнил анекдот, - ответил я. - К женщине приходит любовник, а она сидит заплаканная, в трауре. Он ее спрашивает, что с ней. Да вот, отвечает, любовница, только что похоронила мужа. Он тогда говорит: жалко, я так настроился. Она подумала и согласилась, ладно, давай, только медленно и печально.

    То ли я спьяна плохо рассказал, то ли она не поняла, но хихикнула лишь за компанию, и сделала правильный вывод:

    -  Ты, что, тоже очень этого хочешь?

    -  А ты сама это не чувствуешь? - вопросом на вопрос ответил я.

    -  Ой, чувствую…

    Час пролетели как одно мгновение. Наконец я отстранился от ее горячего влажного тела. Матильда меня не отпустила и опять притянула к себе.

    -  Ты забыла, нам нужно спешить, - напомнил я, почти против своей воли снова ее обнимая.

    -  Ну, еще чуть-чуть, - попросила она. - Ты же сам обещал медленно и печально!

    -  Ох, - непонятно кому, пожаловался я, опять погружаясь в ее пламенную плоть, - что ты со мной делаешь?!

    -  А ты со мной можешь делать все что угодно, я на все согласна, - засмеялась она.