— Ну, я и говорю, бери, конечно, мой костюм, он мне все равно велик. Вот он мне и всучил это барахло! В карманах семечки эти дурацкие…

Жмуркин плюнул на свой костюм Звездочета.

— Так, значит, Супербой — это Чубуков? — шепотом спросил Витька.

— Чубуков, — кивнул Жмуркин. — Самый что ни на есть. Ладно, он у меня еще получит! Я на него Снежка натравлю! Будет знать, как костюмы забирать!

— Да уж… — снова шепотом сказал Витька. — Будет знать…

— А я его что-то не вижу. — Жмуркин осмотрел зал. — Свалил куда-то… Ищи его теперь!

— Свалил… — машинально повторил Витька.

— Я смотрю, — Жмуркин кивнул на сцену, — наш старый Крокодайл не ударил лицом в грязь, отхватил себе все-таки Королеву бала на танец.

— Да уж, — сказал Витька.

— Но он ведь, кажется, мечтал об Ивановой?

— Выбирать не приходится… Значит, Чубуков взял костюм?

— Не дай бог, он его попортит! — волновался Жмуркин. — Мне директор кинотеатра так и сказал — если хоть одной пуговки на костюме не досчитаюсь, я тебе, Жмуркин, сам костюм закажу. За твой счет. А я спрашиваю, какой еще костюм, Петр Сергеевич. Он смеется и говорит, деревянный, Жмуркин, деревянный… Ладно, побегу его искать…

Он подобрал полы своего звездочетного костюма и посеменил к выходу.

— Жмуркин! — окрикнул Витька.

— Чего? — обернулся Жмуркин.

— Чубуков… он… короче… Он в биологическом кабинете. Он там… В общем…

Жмуркин кивнул и побежал освобождать Чубукова. Витька остался один.

Музыка оборвалась. Вальс закончился. Из зала выглянул довольный Генка.

— Наташка танцевать научилась, — сказал он. — На ноги больше не наступает. А вообще она, оказывается, художественной гимнастикой занимается.

— Интересно… — грустно сказал Витька.

— Но все равно не Иванова, — покачал головой Генка. — Не в моем вкусе. Зато торт нам достанется — Костырева же гимнастка, а им сладкое нельзя есть. А я не гимнаст, мне все можно.

— Иванова куда-то ушла, — сказал Витька.

— Значит, не судьба. И мы пойдем. Дома торт съедим, лимонэйду попьем. Жмуркина надо только отвязать.

— Жмуркин уже свободен.

— Уже отвязал его? Молодец…

— Жмуркин — не Супербой, — тихо сказал Витька. — Жмуркин — Звездочет.

— Какой еще Звездочет? А кто же тогда Супербой?

— Чубуков. Он отобрал у Жмуркина костюм. Такие дела.

Генка даже не нашелся, что ответить.

— Жмуркин побежал его освобождать. Так что нам надо отсюда сваливать. И чем скорее, тем лучше.

— Погоди, — сказал Генка. — Остался еще сюрпризец.

— Какой еще?

— Давай на минутку в зал вернемся.

Генка потащил Витьку обратно.

Карнавал закончился. Гости собирали свои костюмы, светомузыка больше не вертелась, диджей катал микс из „Песенки про пять минут“ и „Собачьего вальса“. Директор о чем-то шептался с завучем. Она перестала быть Снегурочкой, улыбалась на директорские шутки, не забывая при этом следить за порядком в зале. На краю сцены сидел физрук.

Витька хотел пройти в середину зала, туда, где Костырева болтала о чем-то с Братчаниным, но Генка удержал его.