– Значит, вот тут вы и живёте?

– Да, – кивнула Рамут. – Но дочки чаще любят спать на ветвях их бабушки-сосны, как пташки в гнёздышке. Они там в безопасности.

Подснежники кивали белыми головками: Радимира с улыбкой касалась их пальцами, присев на корточки.

– Чудо какое... В самом сердце Воронецкой земли – будто островок Тихой Рощи.

– А что это – Тихая Роща? – в свою очередь полюбопытствовала Рамут.

– Это место упокоения дочерей Лалады. Там тоже всегда тепло и бьют подземные ключи с чудотворной водой. – Радимира выпрямилась, любуясь полянкой с проступавшим в её взоре светлым удивлением и восхищением. – Как-нибудь потом я покажу тебе её. Это прекрасное и благодатное место.

Девочки допивали молоко, по очереди беря крынку. Радимира с ласковыми лучиками в уголках глаз улыбнулась:

– Сладкое любят?

– Перед отбытием в Явь мы с ними жили у тётушки Бенеды в деревне, там сладостей почти не бывало... Мёд только иногда. – И Рамут невольно затаила вздох, вспомнив родные сердцу места.

– Ну, значит, тихорощенским медком надо их угостить. Им понравится. – И Радимира ещё раз обвела тёплым взглядом полянку.

Отдав и калач, и всё молоко детям, сама Рамут только выпила чудесной воды из источника. Та снова облегчила голодную боль в желудке – будто маслом нутро ласково смазала. Живот затих, успокоился, только звенящая слабость предупреждала о том, что тело служило Рамут уже из последних сил.

– Ты ведь так и не поела, – заметила Радимира озабоченно. – Ты погоди, я сейчас ещё что-нибудь принесу.

– Некогда, надо людей в Зимграде спасать, – встряхнувшись и снова приведя себя в готовность к действию, сказала Рамут. – А девочки тут не пропадут с матушкой... Драгона, Минушь! – Присев, навья обняла дочек за плечи, поцеловала каждую. – В городе очень много раненых, надо им помочь. К ночи постараюсь вернуться и обязательно принесу покушать. Посидите тут ещё немножко одни, ладно? Никуда не убегайте и от бабушки далеко не отходите!

– Хорошо, матушка, – в один голос ответили дочки. Им было не в первой ждать её возвращения под «присмотром» Северги-сосны на этом островке покоя...

Снова и снова камень своим сиянием излечивал искалеченных жителей. Слух о чудесной целительнице, мгновенно возвращавшей к жизни тех, кто только что был при смерти, уже разлетелся по обращённому в руины городу, и со всех концов к Рамут устремлялись мольбы о помощи. Навья была нарасхват. Её звали ко множеству пострадавших, буквально рвали на кусочки, хотя и женщины-кошки обладали целительским даром. Они также лечили людей, делая одно с Рамут дело, но у неё это получалось быстрее: одно касание – и человек встал на ноги. И везде она была нужна срочно, незамедлительно! Кому помочь в первую очередь – истекающей кровью молодой женщине с размозжённой головой или ребёнку, у которого в нижней половине тела не осталось ни одной целой косточки и кишки вываливались наружу? Рамут металась от одного страждущего к другому; выбрать ребёнка – умрёт женщина, выбрать женщину – погибнет малыш... Навья хваталась за голову, ей выть хотелось от этой кошмарной кровавой круговерти. Нервы пели натянутыми струнами и были готовы лопнуть, а едкие слёзы высыхали на ветру, но выступали вновь и вновь.

– По очереди, не все сразу! – раскатисто, властно звучал рядом с ней хорошо слышный, строгий, спокойный голос Радимиры. – Целительница не может разорваться и помочь всем одновременно!

Часть больных она брала на себя или распределяла к другим дочерям Лалады, трудившимся не покладая рук.