Естественно, Ричард захотел снести стены и превратить оба дома в некое подобие ранчо открытой планировки. Поэтому я уговорила Крис приехать и высказать мнение профессионального архитектора насчет того, что, если, следуя желанию Ричарда, убрать стены, оба дома рухнут. Вместо этого она спроектировала красивую оранжерею, расположившуюся сзади вдоль обоих домов и связывающую их. Таким образом мы решили все проблемы. Исчезли причины большинства разногласий, в результате мы проводим время вместе в удовольствиях, а не в ссорах. У меня сохранилось личное пространство, а Ричард может бесчинствовать, сколько заблагорассудится, со своими друзьями из рок‑групп и навещающим его сыном. Нельзя сказать, что мне не по душе шестилетний Дейви– похоже, единственное положительное последствие катастрофического брака Ричарда. Просто дожив до двадцати семи лет и не обременив (или, по мнению некоторых, не осчастливив) себя собственным ребенком, я не желаю жить с чужим.

Я была почти расстроена тем, что Ричард еще на работе, поскольку мне совсем не помешало бы немного поднять настроение. Я вышла из душа, тщательно вытирая полотенцем свои рыжие волосы. Мне было лень сушить их феном. Потом я натянула старый спортивный костюм и вспомнила, что оставила покупки в машине. Я вытаскивала свертки из багажника «Новы», когда прикосновение чьей‑то руки к спине заставило мое сердце бешено забиться. Я резко развернулась, немедленно приняв тайскую боксерскую позицию «готов к атаке». В центральных городских кварталах вроде нашего надо всегда быть начеку.

– Спокойно, Брюс Ли, это всего лишь я, – сказал Ричард, пятясь и смиренно поднимая руки. – Господи, Брэнниган, сбавь обороты, – добавил он, заметив, что я с угрожающим видом надвинулась на него.

Я оскалила зубы и издала гортанное рычание, совсем как нас учит наша тренерша Карен. Какое‑то мгновение Ричард выглядел испуганным, но затем одарил меня Обворожительной Улыбкой, из‑за которой я, собственно, с ним и связалась и которая и теперь, стыдно признаться, превращает меня в сентиментальную героиню «Миллс и Бун». Я перестала рычать и покорно выпрямилась.

– Я тебя предупреждала: еще раз подкрадешься ко мне сзади – и рискуешь остаться с переломанными ребрами, – проворчала я. – Раз уже ты пришел, лучше помоги мне.

Донести две сумки и коробку «Миллер Лайт» оказалось почти подвигом для бедного ягненка, который после этого немедленно рухнул на диван в гостиной.

– Я думала, ты сегодня сходишь с ума под музыку молодых темнокожих талантов из Манчестера, – заметила я.

– Они решили, что пока не готовы предстать перед критическим оком музыкальной прессы, – ответил Ричард. – Поэтому все отложили до следующей недели. Надеюсь, к этому времени одному из них сделают трансплантацию мозга. Знаешь, Брэнниган, иногда мне жаль, что парня, который изобрел барабан, не удушили при рождении. Это избавило бы меня от множества неприятностей. – Ричард сбросил пиджак, скинул ботинки и задрал ноги повыше.

– И тебе больше не с кем было потусоваться? – вежливо поинтересовалась я.

– Нет. Даже нет никаких неотложных дел. Поэтому я решил купить в китайском ресторане какой‑нибудь еды, принести сюда и замусорить твою гостиную бобовыми проростками – просто из вредности.

– Отлично. Только обещай мне, что не положишь в корзину для глажки ни одной рубашки.

– Обещаю.

Через полтора часа я кончила гладить свои последние брюки.

– Слава богу, – вздохнула я.

С дивана ответа не последовало. Ничего удивительного. Он курил уже третью сигарету, и за саундтреком видеофильма «Мотли Крю» можно было не услышать даже начала Третьей мировой войны.