|
.. – Нет, нет, – сказал Дигон, – не годится. Кому нужна кровь в нашем деле... – Какой вариант вы утвердите? – спросил Айсман. – Какой из первых двух? – Второй. Это лучше... – Но этот вариант тоже не вегетарианский, – заметил Айсман, – здесь нам придется тоже несколько пошуметь. – Не понимаю, – сказал Дигон. – Это не наше дело, Айсман, – заметил Дорнброк. – Вы делаете свое дело, и нам нет нужды знать, как вы его делаете. Мы лишь оценим результаты вашей работы. Итак, утверждаем второй вариант... Все было разыграно точно. Айсман не был участником комбинации – в данном случае его не посвятили в подробности. Поэтому его доводы, как и вопросы Дигона, звучали убедительно и очень искренне... Беседа была записана на пленку и снята двумя микрокинокамерами. Синхронность звука и текста была очевидной. Дигон дал санкцию на акт, направленный против его страны, против Центрального разведывательного управления. Сегодня Дигон будет ознакомлен с этими материалами – тут надо бить в открытую. От него потребуют решения: либо он во всем идет с Дорнброком, либо его сегодняшняя беседа, направленная против его правительства, и его предложения, которые караются по федеральному закону, будут переданы в Вашингтон, и тогда ему придется тяжко – конкуренты утопят его, стоит лишь Дорнброку начать бой. Надо загнать его в угол, проиграть с ним партию, подобную той, которую Гейдрих некогда играл с ним самим. Дело есть дело, тут нельзя церемониться – карты на стол, решение должно быть принято сразу же... Дигон не готов к таким методам – он сломается. Он станет человеком Дорнброка... Таким образом, в нужный момент и в определенный час сработают такие механизмы, которые приведут в действие людей в сенате и конгрессе, заинтересованных в Дигоне. И сделает это Дигон во имя Германии, которую представляет Дорнброк. Он не сможет этого не сделать, ибо он попался. Они же прагматики, эти американцы, Дорнброк всегда видел в этом их главный недостаток. У них вместо бога бизнес. А у него бизнес во имя бога, которым для него стало будущее нации. – Кто этот парень? – спросил Дигон, поднимаясь (скрытые в фальшивых иллюминаторах камеры шли за ним следом). – Он производит впечатление делового человека. – Верно, – ответил Дорнброк, глядя на Дигона с улыбкой, – он прошел хорошую школу у Гиммлера... «Ну что?! – думал он, рассматривая в упор Дигона. – Теперь понял?! И теперь ты еще ничего не понял. Только один я понимаю главное: когда на полигонах Азии мы отработаем оружие мести из твоего урана, твоей стали и твоих денег, мы, немцы, станем хозяевами положения, потому что миллиарды азиатов будут выполнять нашу волю, одетую в броню оружия возмездия, нашего оружия!» ДЕНЬ, ВЕЧЕР И НОЧЬ РЕЖИССЕРА ЛЮСА 1 Люс купил бутылку виски в самолете: здесь это было значительно дешевле, чем на земле, – без пошлины. Американцы, летевшие в Сайгон и Сингапур, покупали по десять – пятнадцать блоков сигарет. Стюардессы были в длинных малайзийских юбках, громадноглазые, с тонкими руками, которые Люсу казались шеями черных лебедей – так грациозны были их движения и так они дисгармонировали с резкими и сильными кистями коротко стриженных парней в военных куртках, которые протягивали девушкам деньги. Люс раскупорил «Балантайн» и сделал два больших глотка из горлышка. «Так же пил Ганс, – вспомнил он, – значит, прирежут меня или траванут, как бедного Дорнброка. |
