|
.. Словом, Годара и Лелюша он выручал... В Париже, в отеле «Георг Пятый» – от Триумфальной арки вниз по Елисейским полям, третья улица направо, поворот возле ресторана «Максим», – было полно американцев. Они подчеркнуто старались казаться европейцами. «Идиоты, – думал Люс, – вместо культуры они перенимают здешнюю буржуазность – жилет в тон к галстуку. Такие славные парни, а поди ж ты...» Аллан Асон опоздал, потому что никак не мог припарковать «ситроен». Он сделал два круга, а потом бросил машину портье: – Мишель, я ничего не могу поделать... – Не тревожьтесь, мсье Асон... Я поставлю машину. – Спасибо. Заприте заднюю дверь, у меня там сверток... – Да, мсье Асон... Аллан Асон извинился перед Люсом за опоздание и добавил: – Впрочем, вы кандальник, вам теперь положено ждать хозяина – отныне и навсегда. Или станьте, как Делон, продюсером. Он сделался невыносимым сейчас – такой гонор... А картины делают про треугольник, сплошной восемнадцатый век... Виски? Луи, виски, воды и орешков. Поужинаем в ресторане «Каспийская икра». Вам сейчас нужна калорийная пища. Луи принес бутылку. Люс усмехнулся: на бутылке висела большая медная бляха: «Господин А. Асон». Аллан заметил его улыбку. – Ну и что, – сказал он, – не хихикайте. Это удобно. И я не виноват в том, что они вешают на грудь бутылки тяжелую медь – в конце концов, это бар Георга пятого, а он из аристократов. Пейте и не иронизируйте, немец. Даже талантливые немцы вроде вас все равно филистеры. – Даже такие талантливые французы, как вы, – ответил Люс, – падки на аристократизм Георга Пятого. – Каждый умный ищет своего сюзерена... Сколько надо денег? – Сначала четверть миллиона. – Долларов? – Марок. – Тема картины? – Наша банда. Финансисты, наци... – Имена будут вымышленные? – Нет. Подлинные. Иначе нет смысла все это начинать. – Одно имя. Хотя бы одно... Слушайте, не поедайте меня глазами, все таки я офицер Почетного легиона и доносить на вас не стану... – Дорнброк... – Дорнброк, – задумчиво произнес Аллан. – Дорнброк... Не выйдет, Люс. Объясняю: мой американский компаньон связан с Дорнброком. У них дела в Латинской Америке и в Африке. Я нарушу условия договора с компаньоном, если ударю Дорнброка. Дорнброк сильнее нас в миллион раз. Это – без преувеличения. У меня болтается в делах миллионов десять, наличностью – полтора. А у Дорнброка в наличности не менее миллиарда. Измените имя, место действия, и я вступлю в ваше дело. Я люблю ваше творчество. – Если я изменю имя, нет смысла заваривать кашу. – Понимаю. Но вы должны понять и меня, Люс. Дело есть дело. – Я понимаю. Как вы мне можете помочь иначе? – Всегда называйте кошку кошкой, Люс. Вам нужны деньги в долг под это предприятие? Если бы не Дорнброк, я бы дал вам денег. Но... Но! – он поднял палец. – Все знают, что вы человек безденежный. Откуда вы получили деньги на эту картину? Кто вас финансировал? И это обнаружится. Это не так трудно обнаружить. Дорнброк не простит мне этого. Я открываю вам карты, Люс. Не сердитесь на меня. – Вы с ума сошли, Аллан... За что же мне сердиться на вас? Будьте счастливы, славный вы человек. – Пошли ужинать. Девку хотите? В «Брумеле» великолепные девки. Есть немки. – Я не могу. Спасибо. – Ослабли после тюрьмы? – Наоборот. Отдохнул. Просто... Ладно. |
