Шуйский. Знает царь?

 Воротынский. Нет… Слушай, Иваныч, хочешь. Велю их прислать? Чем черт не шутит?

 Шуйский. Погоди, дай подумать. Так сразу нельзя. Да и не время сейчас об этом. Пойдем.

 Хотят идти. К ним подходит Рангони.

 Рангони. Простите, бояре. На два слова. (Отводит их немного в сторону). Пишут мне из Литвы, да и здесь говорят, будто жив царевич Димитрий. Странный слух, не правда ли?

 Шуйский. Мы ничего не слыхали.

 Рангони. А верно обрадовался бы царь, узнав, что царевич жив. (Пристально смотрит на Шуйского). Так знайте же, бояре, если слух тот верен и его Высочеству грозила бы опасность – мало ли, что может случиться. Святейший отец примет под свою защиту московских царей законного наследника. В этом вам моя порука. В Литве немало у нас монастырей, где он найдет приют и безопасность.

 Шуйский и Воротынский стоят, не зная, что ответить. Но, не дожидаясь их ответа, Рангони уходит.

 Шуйский. Все подслушал иезуит проклятый. Пойдем скорее.

 Воротынский. Как знать. Может, и к счастью.

 Пробираются сквозь толпу, ближе к престолу. Аппарат следует за ними.

 Видно, как Борис отпускает послов. Около престола царица и царевна.[17]

 Борис (сходя с престола).

 Царица и царевна, ты, Феодор,

 Моих гостей идите угощать.

 Вино и мед, чтобы лились реками.

 Идите все – я следую за вами.

 (замечая Шуйского).

 С объезда ты заехал, князь Василий.

 Что молвят? Все ль довольны?

 Шуйский.

 Кому ж не быть довольным, государь.

 На перекрестках мед и брага льются,

 Все войско ты осыпал серебром.

 Кому ж не быть довольным. Только, царь,

 Не знаю, как тебе и доложить.

 На Балчуге двух смердов захватили.

 Во кружечном дворе. Они тебя

 Перед толпой негодными словами

 Осмелилися поносить.

 Борис.

 Что сделала толпа?

 Шуйский.

 Накинулась на них; чуть-чуть на клочья

 Не разнесла; стрельцы едва отбили.

 Борис.

 Где ж эти люди?

 Шуйский.

 Вкинуты пока

 Обои в яму.

Борис.

 Выпустить обоих.

 Шуйский.

 Помилуй, царь.

 Борис.

 Не трогать никого.

 Не страхом я – любовию хочу

 Держать людей. Прослыть боится слабым

 Лишь тот, кто слаб; а я силен довольно,

 Чтоб не бояться милостивым быть.

 Вернитеся к народу, повестите

 Прощенье всем – не только кто словами

 Меня язвил, но кто виновен делом

 Передо мной, хотя б он умышлял

 На жизнь мою или мое здоровье.

 Шуйский, кланяясь, уходит. Воротынский за ним. Борис остается один.

 Борис.

 Надеждой сердце полнится мое,

 Спокойное доверие и бодрость

 Вошли в него. Разорвана отныне

 С прошедшим связь. Пережита пора

 Кромешной тьмы – сияет солнце снова

 И держит скиптр для правды и добра

 Лишь царь Борис – нет боле Годунова.