И нынче видит пешеход

         Столбы обрушенных ворот,

         И башни, и церковный свод;

         Но не курится уж под ним

         Кадильниц благовонный дым,

         Не слышно пенье в поздний час

         Молящих иноков за нас.

         Теперь один старик седой,

         Развалин страж полуживой,

         Людьми и смертию забыт,

         Сметает пыль с могильных плит,

         Которых надпись говорит

         О славе прошлой – и о том,

         Как, удручен своим венцом,

         Такой-то царь, в такой-то год,

         Вручал России свой народ.

_______

         И Божья благодать сошла

         На Грузию! – она цвела

         С тех пор в тени своих садов,

         Не опасаяся врагов,

         За гранью дружеских штыков.

2

         Однажды русский генерал

         Из гор к Тифлису проезжал;

         Ребенка пленного он вез.

         Тот занемог, не перенес

         Трудов далекого пути.

         Он был, казалось, лет шести;

         Как серна гор, пуглив и дик

         И слаб и гибок, как тростник.

         Но в нем мучительный недуг

         Развил тогда могучий дух

         Его отцов. Без жалоб он

         Томился – даже слабый стон

         Из детских губ не вылетал,

         Он знаком пищу отвергал

         И тихо, гордо умирал.

         Из жалости один монах

         Больного призрел, и в стенах

         Хранительных остался он,

         Искусством дружеским спасен.

         Но, чужд ребяческих утех,

         Сначала бегал он от всех,

         Бродил безмолвен, одинок,

         Смотрел, вздыхая, на восток,

         Томим неясною тоской

         По стороне своей родной.