— Держись!

Подружка затащила меня обратно и обмахнула трясущейся ладошкой разгоревшееся лицо:

— Фу-ух! Я уж подумала — все, прощай, «Изабелла», разбились наши бутылочки!

— Мне показалось, что-то звякнуло, — сообщила я, не спеша радоваться. — Может, и разбились… Давай тяни поскорее!

Засадный полк на четвертом этаже завопил так, что заглушил дискотечную музыку:

— Ура!

— Попали!

— Мы его сбили!

— А вот теперь — бежим ловить! — скомандовал Васька.

И молодые бойцы с нечистью посыпались вниз по лестнице.

Мы с подружкой в четыре руки втащили в окно сочащуюся красным посылку от Хачатуровича.

— Одна бутылка разбилась, а вторая целехонька! — быстро произведя ревизию, обрадовала меня Ирка.

— И где оно? — озадачились, высыпавшись во двор, раскрасневшиеся от физкультуры дети.

— Улетело, — вздохнул командир Василий. — Но, судя по этому пятну, мы его серьезно ранили!

На асфальте отчетливо краснела лужица, окруженная россыпью свежих капель.

— А разве привидение можно ранить до крови? — задумалась умная Катя. — Откуда у него кровь, оно же не живое и даже не материальное?

— Наука еще слишком мало знает о привидениях, — рассудил Васька. — Что у него есть и кого оно ест… О! Может, оно как раз недавно сожрало кого-то живого и материального, и это его кровь?

— Какой ужас! — восторженным дуэтом выдохнули бесстрашные девочки.

— Ну, за успехи в творчестве! — провозгласила Ирка, подав мне бокал с вином из уцелевшей бутылки.

— За нескучную жизнь! — поддакнула я.

Бокалы звякнули, а сердце мое даже не екнуло.

И напрасно.

Лучше бы мы за тихий вечер и безмятежное утро выпили!

Но кто же знал, что ждет нас впереди…

Хотя я-то уж могла бы и догадаться, что переменчивая Фортуна поворачивается ко мне всеми ягодицами еще в момент приема вечерних водных процедур.

В моей малагабаритной студии для регулярных омовений предназначена узкая и шаткая душевая кабинка. В ней-то я и находилась, когда произошла типичная для нашего курортного города подлость — внезапно вырубилось электричество. К несчастью, я уже успела окатить себя водой, экономно выключить эту самую воду и даже старательно намылиться.

Вся в мыле и в кромешной тьме я слепо потянулась к крану, промахнулась и ушибла руку о стеклопластиковую стенку, а задетая этим моим промахом кабинка обиделась и обморочно покачнулась, всерьез обещая рухнуть на бок со мной внутри.

— В той норе во мгле печальной гроб качается хрустальный! — истерично заголосил мой внутренний голос, для пущего драматического эффекта обратившись к вечной — пушкинской — классике. — На цепях среди столбов!

— Не видать ничьих следов вкруг того глухого места. — Я машинально продолжила цитату из «Сказки о Мертвой царевне» и скривилась, ощутив во рту вкус геля для душа. — Тьфу!

Я попыталась открыть сдвижную дверцу, но ее заклинило, и спастись из душегубной кабинки бегством не получилось.

— В том гробу твоя невеста! — ситуативно точно закончил цитату мой внутренний голос.

Хорошо, что свет дали всего лишь минут через пять и мое холодеющее тело не успело покрыться хрустящей мыльной корочкой.

Но в постель я улеглась не в лучшем настроении.

День третий

Засыпала я под «Мурку».