31  Как перстни без камней, глазницы были;

Кто ищет «omo» на лице людском,

Здесь букву М прочел бы без усилий.

34  Кто, если он с причиной незнаком,

Поверил бы, что тени чахнут тоже,

Прельщаемые влагой и плодом?

37  Я удивлялся, как, ни с чем не схоже,

Их страждущая плоть изморена,

Их худобе и шелудивой коже;

40  И вот из глуби черепа одна

В меня впилась глазами и вскричала:

«Откуда эта милость мне дана?»

43  Ее лица я не узнал сначала,

Но в голосе я сразу угадал

То, что в обличье навсегда пропало.

46  От этой искры ярко засиял

Знакомый образ, встав из тьмы бесследной,

И я черты Форезе увидал.

49  "О, не гнушайся этой кожей бледной, -

Так он просил, – и струпною корой,

И этой плотью, мясом слишком бедной!

52  Скажи мне правду о себе, открой,

Кто эти души, два твоих собрата;

Не откажись поговорить со мной!"

55  "Твой мертвый лик оплакал я когда-то, -

Сказал я, – но сейчас он так изрыт,

Что сердце вновь не меньшей болью сжато.

58  Молю, скажи мне, что вас так мертвит;

Я так дивлюсь, что мне не до ответа;

Кто полн другим, тот плохо говорит".

61  И он: "По воле вечного совета

То древо, позади нас, в брызгах вод,

Томительною силою одето.

64  Поющий здесь и плачущий народ,

За то, что угождал чрезмерно чреву,

В алчбе и в жажде к святости идет.

67  Охоту есть и пить внушают зеву

Пахучие плоды и водопад,

Который растекается по древу.

70  И так не раз, пока они кружат,

Свое терзанье обновляют тени,

Или верней – отраду из отрад:

73  Ведь та же воля шлет их к древней сени,

Что слала и Христа воззвать «Или!»,

Когда спасла нас кровь его мучений".

76  И я ему: "С тех пор, как плен земли

Твоя душа на лучший мир сменила,

Еще пять лет, Форезе, не прошли.

79  И если раньше исчерпалась сила

В тебе грешить, чем тяжкий твой порок

Благая боль пред богом облегчила,

82  То как же ты сюда подняться мог?

Я ждал тебя застать на нижней грани,

Там, где выплачивают срок за срок".

85  И он мне: "Сладкую полынь страданий

Испить так рано был я приведен

Моею Неллой. Скорбь ее рыданий,

88  Ее мольбы и сокрушенный стон

Меня оттуда извлекли до срока,

Минуя все круги, на этот склон.

91  Тем драгоценней для господня ока

Моя вдовица, милая жена,

Что в доблести все больше одинока;

94  Сардинская Барбаджа – та скромна

И женской честью может похваляться

Пред той Барбаджей, где живет она.

97  О милый брат, к чему распространяться?

Уже я вижу тот грядущий час,

Которого недолго дожидаться,

100  Когда с амвона огласят указ,

Чтоб воспретить бесстыжим флорентийкам

Разгуливать с сосцами напоказ.

103  Каким дикаркам или сарацинкам

Духовный или светский нужен бич,

Чтоб с голой грудью не ходить по рынкам?

106  Когда б могли беспутницы постичь,

Что быстрый бег небес припас их краю,

Уже им рты раскрыл бы скорбный клич;

109  Беда, – когда я верно предрекаю, -

Их ждет скорей, чем станет бородат

Иной, кто спит сейчас под «баю-баю».