115  "Идите мимо! Это отпрыск древа,

Которое растет на высотах

И от которого вкусила Ева".

118  Так чей-то голос говорил в листах;

И мы, теснясь, запретные пределы

Вдоль кручи обогнули второпях.

121  "Припомните, – он говорил, – Нефелы

Проклятый род, когда он, сыт и пьян,

На бой с Тезеем ринулся, двутелый;

124  И как вольготно лил еврейский стан,

За что и был отвергнут Гедеоном,

Когда с холмов он шел на Мадиан".

127  Так, стороною, под нависшим склоном,

Мы шли и слушали про грех обжор,

Сопровожденный горестным уроном.

130  Потом, все трое, вышли на простор

И так прошли в раздумье, молчаливы,

За тысячу шагов, потупя взор.

133  «О чем бы так задуматься могли вы?» -

Нежданный голос громко прозвучал,

Так что я вздрогнул, словно зверь пугливый.

136  Я поднял взгляд; вовеки не блистал

Настолько ослепительно и ало

В горниле сплав стекла или металл,

139  Как тот блистал, чье слово нас встречало:

"Чтобы подняться на гору, здесь вход;

Идущим к миру – здесь идти пристало".

142  Мой взор затмился, встретив облик тот;

И я пошел вослед за мудрецами,

Как человек, когда на слух идет.

145  И как перед рассветными лучами

Благоухает майский ветерок,

Травою напоенный и цветами,

148  Так легкий ветер мне чело облек,

И я почуял перьев мановенье,

Распространявших амврозийный ток,

151  И услыхал: "Блажен, чье озаренье

Столь благодатно, что ему чужда

Услада уст и вкуса вожделенье,

1 54 Чтоб не алкать сверх меры никогда".

ПЕСНЬ ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ Комментарии

1  Час понуждал быстрей идти по всклону,

Затем что солнцем полуденный круг

Был сдан Тельцу, а ночью – Скорпиону;

4  И словно тот, кто не глядит вокруг,

Но направляет к цели шаг упорный,

Когда ему помедлить недосуг,

7  Мы, друг за другом, шли тесниной горной,

Где ступеней стесненная гряда

Была как раз для одного просторной.

10  Как юный аист крылья иногда

Поднимет к взлету и опустит снова,

Не смея оторваться от гнезда,

13  Так и во мне, уже вспылать готова,

Тотчас же угасала речь моя,

И мой вопрос не претворялся в слово.

16  Отец мой, видя, как колеблюсь я,

Сказал мне на ходу: "Стреляй же смело,

Раз ты свой лук напряг до острия!"

19  Раскрыв уста уже не оробело:

"Как можно изнуряться, – я сказал, -

Там, где питать не требуется тело?"

22  "Припомни то, как Мелеагр сгорал,

Когда подверглась головня сожженью,

И минет горечь, – он мне отвечал. -

25  И, рассудив, как всякому движенью

Движеньем вторят ваши зеркала,

Ты жесткое принудишь к размягченью.

28  Но, чтобы мысль твоя покой нашла,

Вот Стаций здесь; и я к нему взываю,

Чтобы твоя болячка зажила".

31  "Прости, что вечный строй я излагаю

В твоем присутствии, – сказал поэт.