16  Небесный меч ни медленно сечет,

Ни быстро, разве лишь в глазах иного,

Кто с нетерпеньем иль со страхом ждет.

19  Теперь ты должен обернуться снова;

Немало душ, одну другой славней

Увидишь ты, мое исполнив слово".

22  Я оглянулся, повинуясь ей;

И мне станица мелких сфер предстала,

Украшенных взаимностью лучей.

25  Я был как тот, кто притупляет жало

Желания и заявить о нем

Не смеет, чтоб оно не раздражало.

28  Но подплыла всех налитей огнем

И самая большая из жемчужин

Унять меня в томлении моем.

31  В ней я услышал: "Будь твой взор так дружен,

Как мой, с любовью, жгущей нашу грудь,

Вопрос твой был бы в слове обнаружен.

34  Но я, чтоб не замедлен был твой путь

К высокой цели, не таю ответа,

Хоть ты уста боишься разомкнуть.

37  Вершину над Касино в оны лета

Толпами посещал в урочный час

Обманутый народ, противник света.

40  Я – тот, кто там поведал в первый раз,

Как назывался миру ниспославший

Ту истину, что так возносит нас;

43  По милости, мне свыше воссиявшей,

Я всю округу вырвал из тенет

Нечистой веры, землю соблазнявшей.

46  Все эти светы были, в свой черед,

Мужи, чьи взоры созерцали бога,

А дух рождал священный цвет и. плод.

49  Макарий здесь, здесь Ромоальд, здесь много

Моих собратий, чей в монастырях

Был замкнут шаг и сердце было строго".

52  И я ему: "Приязнь, в твоих словах

Мне явленная, и благоволенье,

Мной видимое в ваших пламенах,

55  Моей души раскрыли дерзновенье,

Как розу раскрывает солнца зной,

Когда всего сильней ее цветенье.

58  И я прошу; и ты, отец, открой,

Могу ли я пребыть в отрадной вере,

Что я узрю воочью образ твой".

61  И он мне: "Брат, свершится в высшей сфере

Все то, чего душа твоя ждала;

Там все, и я, блаженны в полной мере.

64  Там свершена, всецела и зрела

Надежда всех; там вечно пребывает

Любая часть недвижной, как была.

67  То – шар вне места, остий он не знает;

И наша лестница, устремлена

В его предел, от взора улетает.

70  Пред патриархом Яковом она

Дотуда от земли взнеслась когда-то,

Когда предстала, ангелов полна.

73  Теперь к ее ступеням не подъята

Ничья стопа, и для сынов земли

Писать устав мой – лишь бумаге трата.

76  Те стены, где монастыри цвели, -

Теперь вертепы; превратились рясы

В дурной мукой набитые кули.

79  Не так враждебна лихва без прикрасы

Всевышнему, как в нынешние дни

Столь милые монашеству запасы.

82  Все, чем владеет церковь, – искони

Наследье нищих, страждущих сугубо,

А не родни иль якобы родни.

85  Столь многое земному телу любо,

Что раньше минет чистых дум пора,

Чем первый желудь вырастет у дуба.

88  Петр начинал без злата и сребра,

А я – молитвой и постом упорным;

Франциск смиреньем звал на путь добра.

91  И ты, сравнив с почином благотворным

Тот путь, каким преемники идут,

Увидишь сам, что белый цвет стал черным.