Эдвард кусал губы, не отводя взгляда от фуражки Фултона. Потом он посмотрел в сторону окна Стеллы. Она стояла, похожая на призрак в белом свете люминесцентной лампы. Женщина заметно сбавила в весе. Реслоу тоже сильно похудел. Минелли, как ни странно, превратился почти в толстяка.

– Я взял на себя смелость и распорядился, чтобы «ленд‑крузер» мистера Шоу прошёл техосмотр в нашем гараже. В машине отрегулирован двигатель, сменены масло и резина. Считайте, что это самая малость из того, что мы можем для вас сделать. Мы также обеспечили выплату вам денежной компенсации за время, проведённое здесь. Если вам потребуется лечение, обращайтесь к нам. Могу предположить, что кое‑кто из вас подаст на нас в суд. – Фултон пожал плечами. – Хорошо. Через пять минут перед вами распахнутся двери. Если вы готовы к этому, я хотел бы поблагодарить лично каждого и пожать ваши руки. Моя благодарность вполне искренняя, но я не требую, чтобы вы поверили мне.

– Пожмите руку своему е…ому президенту, – прорычал Минелли. – Господи, выпустите меня.

Фултон повернулся и пошёл по коридору. Его лицо посерело.

– Вся эта история… стала самым серьёзным промахом… за всю мою карьеру, – сказал он, не поднимая глаз.

Через полчаса четверо бывших узников стояли перед железобетонными стенами Экспериментальной лаборатории, щурясь под лучами яркого солнца. Эдвард подошёл поближе к Стелле. Хрупкая и молчаливая, с болезненной гримасой на лице и отстранённым взглядом, она напоминала умирающего от голода ребёнка.

– Ты примешь участие в пресс‑конференции?

– Я хочу домой. Хочу принять душ дома, хотя я и не грязная. Глупо, правда?

– Совсем не глупо, – успокоил её Эдвард. – Смыть вошек.

Стелла засмеялась, потом раскинула руки и подняла их к небу, изогнувшись в экстазе по‑кошачьи.

– Боже! Солнышко…

Минелли одной рукой прикрыл глаза от солнца, а другую вытянул вперёд, подставляя ладонь под тёплые лучи.

– Чудесно, – проговорил он.

– Что ты собираешься делать, Эдвард? – спросила Стелла.

– Путешествовать, – не задумываясь ответил он. – Вернуться в пустыню.

– Если кто‑то из вас захочет погостить в Шошоне… – Стелла помолчала. – Вам это покажется странным: вы, наверно, захотите держаться как можно дальше от этих мест… Но вы всегда можете остановиться у нас, хотя у вас, конечно, есть и другие заботы.

– Наши дела в запущенном состоянии, – сказал Реслоу, – по крайней мере, мои.

Наблюдатель провёл их в маленькую аудиторию, находящуюся в отсеке отдела общественной информации. По дороге им встретились генерал Фултон и полковник Пхань. Адвокат повёл с ними разговор о ближайшем будущем и предложил бесплатную юридическую помощь, в том числе – представление их интересов при сотрудничестве с издательствами и киностудиями.

– Думаю, я мог бы быть вам полезен. Меня рекомендует юридическая служба военно‑воздушных сил, – сказал адвокат. – Но, естественно, мы вас ни к чему не принуждаем. Если я не подхожу, служба оплатит услуги любого юриста, на котором вы остановите свой выбор. В пределах разумного, конечно.

Пресс‑конференция хотя и вымотала их, но продлилась, к счастью, недолго – всего полчаса. Они сидели за длинным столом напротив трёхсот репортёров. В сознании Эдварда все вопросы слились в один большой: каким образом вы нашли инопланетянина, вы специально занимались поисками космических кораблей и пришельцев, вы собираетесь подавать в суд на военно‑воздушные силы или правительство («Не знаю», – ответил Эдвард), что вы думаете об австралийском корабле, об обращении президента к нации («Я думаю, – сказал Минелли, – он подлизывается к нашим врагам»)? Бернис Морган, мать Стеллы, в пёстром платье с поясом и в белой широкополой шляпе, сидела в части зала, отгороженной верёвкой.