– Хорошо. Дай мне их номер. – Артур включил лампу на ночном столике.

– Сэмшоу и Сенд на борту корабля в Перл‑Харборе. – Райли продиктовал по буквам название корабля и дал номер. – Спроси Уолта или Дэвида.

– Спасибо, Крис, – сказал Артур, вешая трубку.

– Нет покоя? – спросила Франсин.

– Некоторые думают, что знают, где собака зарыта.

– Да?

– Я лучше позвоню им.

Он вылез из кроват и прошёл в кабинет. Франсин, кутаясь в халат, появилась через минуту.

Когда разговор закончился, Артур повернулся и увидел сына, который стоял рядом с матерью и тёр заспанные глаза.

– В конце недели я еду в Сан‑Франциско, – сообщил Артур. – Но перед этим мы проведём несколько дней вместе, дорогие мои.

– Ты покажешь мне, как пользоваться телескопом? – сонно спросил Марти. – Я хочу видеть, что происходит в космосе.

Артур взял мальчика на руки и отнёс его в спальню.

– Вы с мамой занимались любовью? – спросил Марти, когда Артур положил его на кровать и укрыл.

– Как ты догадался, Зоркий Глаз?

– Это значит, что ты любишь маму. А она любит тебя.

– Угу.

– Ты уедешь, а потом опять приедешь, да?

– Так скоро, как только смогу.

– Если мы все умрём, я бы хотел чтобы вы оба были здесь, чтобы мы были вместе, – сказал Марти.

Артур долго не отпускал руку сына. На глаза навернулись слёзы, волной нахлынула нежность и глубокая невыразимая печаль, сердце сжалось.

– Завтра мы займёмся телескопом, – наконец хрипло пообещал он.

– И я смогу увидеть, как они приближаются?

Артур не умел лгать. Он крепко обнял мальчика и сидел на его постели, пока глаза сына не закрылись и дыхание стало ровным.

– Час ночи, – сказала Франсин, когда он забрался под одеяло.

Они снова любили друг друга и снова были счастливы.

22 ноября

– Годж! Негодный пёс! Годж, это замороженный цыплёнок. Его нельзя есть. Ты можешь разломать его и только.

Франсин сердито топнула ногой, и Годж выскочил из кухни, высунув язык. Он выглядел пристыженным, но, вместе с тем, явно гордился своим подвигом.

– Вымой получше, – посоветовал Артур, указывая на цыплёнка и весело смеясь.

Франсин повертела искусанную, но целую птичью тушку и покачала головой.

– Не выйдет. На каждом куске будут видны следы.

– Собачьи зубы на куске, который мы перемалываем зубами… – проговорил Артур. – Замечательный пример вторичного использования…

– Перестань! Ты всего два дня дома – и пожалуйста, неприятность.

– Ну, давай! Выругай меня хорошенько, – улыбнулся Артур. – Мне не хватает вины за домашние неурядицы.

Франсин положила цыплёнка на стол и открыла раздвижную стеклянную дверь.

– Мартин. Где ты? Давай накажем твою собаку.

– Он во дворе. У телескопа. – Артур с грустью осмотрел тушку. – Если мы не съедим его, значит, птичка погибла понапрасну.

– Собачьи микробы, – напомнила Франсин.

– Чёрт возьми. Годж всё время облизывает нас. Он ещё щенок. Он девственник.

Семья села за стол в семь часов. Обедали цыплёнком с ободранной кожей и обрезанным со всех сторон. Марти подозрительно посмотрел на свою порцию – ножку и крылышко, – но Артур предупредил, что маме не понравится, если они будут чересчур привередливы.