-  А почему я обо всем узнаю только сейчас? Почему ты не рассказал мне об Ирме и ваших шашнях? Мы целый месяц валяли дурака, но ты не проболтался!

    -  Ирма попросила не говорить. До того бала мне удавалось несколько раз ненадолго увидеться с моей любовью. А слово, данное девушке, тверже алмаза. Мы, аристократы, не можем нарушать его.

    -  Да-да, - отозвался я. Что ни говори, а Леопольд меня удивил. - Ну и что ты намерен теперь делать?

    Пес зевнул, широко, во всю пасть.

    -  Я рассчитывал на твою помощь.

    -  Мою? Как ты себе это представляешь?

    Вот видите? Страждущие толпами тянутся в Браулу Невергору и осаждают его дом, полагая, что ему больше нечего делать, как решать их мелкие проблемки.

    -  Ты же… мой друг…

    -  Это ничего не объясняет! - отрезал я.

    В таких вопросах надо уподобиться базальтовой глыбе и не уступать ни на йоту. В конце концов, что плохого: ну, побудет Леопольд немного собачкой - что здесь страшного? Если разобраться, он это вполне заслужил. Не надо было выдумывать идиотские комбинации. Вот приспичь мне встретиться с моей пассией (гипотетической), я бы использовал веревочную лестницу, по которой влез бы ночью в ее благоуханную спальню, и… Ну, вы поняли - я поступил бы гораздо проще.

    Однако, подумал я, по всей вероятности, жизнь в провинции под мрачной тенью старого волшебника не лучшим образом отразилась на Леопольдовых мозгах. Это первое. Второе: известно, что любовное томление делает и самых лучших из нас порядочными болванами, а Леопольд, чего греха таить, в число лучших не входил. Ему простительно. Учитывая, что он творил весь этот месяц, выходка с бальной конспирацией не выглядит сенсационной.

    Невзирая на все вышесказанное, я был не намерен бросаться в омут с головой. Тем паче даже не представлял себе, как можно вернуть Леопольда в человеческое состояние. Все зависело от того, какими методами пользовался Вольфрам. Но разве он скажет? Старый хрыч наслаждается сейчас своим триумфом. Для злодея очередное злодейство то же самое, что для художника - удачно написанная картина.

    -  Не будем пороть горячку, Леопольд, - сказал я.

    Фокстерьер не мог ответить. Вытянув ноги, лежа на левом боку, он спал. Голова зачарованного мага свесилась, как мокрый носок, а из пасти доносился самый настоящий человеческий храп.

    Полный нехороших предчувствий, произраставших в глубине моего темного разума, я поднялся, чтобы еще налить себе джина.

    А в следующий миг разразилась катастрофа.

    3

    Дом содрогнулся, точно от хорошего пинка. Каким чудом крыша осталась на месте, не знаю. Я шлепнулся на пол, загремев костями, и в то же мгновение все естество Браула Невергора вновь подверглось воздействию неописуемого ужаса. Меня часто называют за глаза недоумком, не способным найти даже собственную голову в ясный день, но я догадался, в чем дело.

    Кто-то ломился в мою обитель, преодолевая незримые мембраны времени и пространства. Кто-то настолько бесцеремонный, что ему глубоко наплевать на то простое соображение, что врываться в чужой дом - верх неприличия. И даже преступно.

    В прошлом на мою долю выпало много разных неприятностей, однако с такой я столкнулся впервые.

    Проще говоря, если отбросить панические славословия: некто наводил магический портал.